– И не поспоришь, – кивнул я. Насмотрелся на такое на Украине, когда прощали тех, кого прощать нельзя.

– Для меня что фашист, что уголовник – один черт. Они созданы, чтобы жизнь советскому человеку портить. И по большому счету, разговор с ними тоже должен быть один – или в расход, или в плен. А то привыкли им сопли вытирать.

– Ты уверен, что гоп-стоп обычный?

– На девяносто девять процентов.

– Один процент – это очень много.

– Даже два процента. Обычно на Базарном переулке не шалят, он рядом с немецким кварталом. Там освещение, патрули чаще бывают. И бузить там стремно, все же не родные бараки и овраги у Яузы. А тут забрели, сволочи… Нашу местную шантрапу мы тряхнули. Кое-кто в камере посидел. Попутно несколько висяков подняли – две кражи и пару грабежей. Но никто на твоего не колется.

– Значит?..

– Или залетные. Или кого-то из близлежащих районов занесло. Место такое, считается нейтральным. И никто там постоянно не ошивается – так, набегами бывают все, кому не лень. Значит, район поисков расширялся до неизвестных пока пределов.

– Что предлагаешь?

– Соседи уже сориентированы, и, думаю, стараниями твоих коллег накачали их прилично. Так что работают добросовестно. Ну а у нас… Будем и дальше контингент прессовать. Что-то да проявится. Территорию потопчем ножками.

– Я в деле! – азартно воскликнул я.

– Тебе-то зачем в эту грязь опускаться? – удивился Антипов. – У тебя кабинет. Вон машина служебная. По пивнухам, притонам шариться – это не ваше.

– Мое, мое. Пошли.

Начальник розыска посмотрел на меня искоса. Хоть вроде и приняли друг друга за своих, но ему постоянный соглядатай из нашей конторы явно в тягость. Да еще к оперативным материалам угрозыска у меня полный допуск.

– Да не куксись, – хлопнул я ладонью по столу. – Помогу чем могу. Да и вообще я везучий.

– Вот это хорошо, – на полном серьезе кивнул начальник уголовного розыска.

Любой оперативник знает, что раскрытие – это на треть кропотливая работа, а на две трети – оперская удача.

Антипов посмотрел на циферблат своих наручных часов – массивных, немецких, судя по всему, трофейных, – и выдал ближайший план:

– Пятнадцать двадцать. Сейчас и начнем. Но только запасись терпением, товарищ чекист. Это варьете с вульгарными плясками и боевым бубном не на один день…

В мероприятиях помимо меня с Антиповым были так или иначе заняты практически все оперативники и участковые отделения милиции. Объем работы оказался неожиданно большим.

Возразить местные стражи порядка мне не смели, но радости от сотрудничества не испытывали. Все шептались за моей спиной, что маются чепухой из-за плевого дела. А ведь другую работу с них никто не снимал.

Работы у них действительно было немало. Освобождался контингент из колоний, за ним надо присматривать. Серия квартирных краж зависла. Разбой. Ножевое ранение. Убийство еще с прошлого года – пьяная ссора, но фигурант куда-то отчалил, и дело числилось в висяках. Еще зависло убийство трехлетней давности – перестреляли семью военнослужащего из трех человек в ходе разбоя. Троллейбусные маршруты затерроризировали карманники. Одну их бригаду местные оперативники совместно с сотрудниками МУРа сняли месяц назад – там были матерые «выпускники» факультета карманной тяги института имени Воровского. А сейчас шарят по карманам малолетки с детдома имени Антонова-Овсеенко, которых в народе прозвали «антоновцы». Двоих повязали, но их таких еще немало «работает».

А тут я с этим несчастным гоп-стопом, на который необходимо бросить все силы.

– Давай заглянем на Инвалидку, – предложил Антипов с утра пораньше.