– Да-да, чувствуйте себя как дома, – прервал чудо сиплый голос.

Элейн повернулась на звук, и её взгляд встретился с арбалетом, смотрящем ей прямо в лоб. Оружие было так близко, что можно было различить едва уловимый запах оружейной смазки.

Лучница перевела взгляд чуть дальше, к стрелку.

Арбалет сжимала крепко сложенная женщина. На ней было длинное подпоясанное кожаным ремешком платье, почти в пол, какого-то невероятного грязного оттенка коричневого. Из-под такого же оттенка нелепого головного убора выглядывали непослушные седые пряди. Один единственный глаз был налит кровью и слегка заплыл синяком. Переносицу украшал свежий рубец и тянувшийся от пустой глазницы до подбородка узкий и извилистый шрам. На шее тоже виднелись рубцы. Да такие, словно кто-то недавно перерезал ей горло.

– Эээ… Здравствуйте? – неуверенно протянула страж Амун-Ра.

Женщина ограничилась хмурым взглядом.

– Думаешь, я не смогу выстрелить, если ты перережешь мне горло? – вдруг произнесла она, не отрывая взгляда от Элейн, – Можешь попробовать, но девчонка этого не переживет. Поверь, один уже пытался.

– Может плохо пытался? – прозвучал голос Чарли, материализовавшегося у женщины за спиной.

Серебряный клинок застыл рядом с её горлом, чуть выше пересекающего его шрама.

– Или может он просто не знал, на какую точку нужно надавить, чтобы парализовать человека? – продолжил невидимка, чуть прищурившись, как дикий кот, выслеживающий жертву.

Женщина едва заметно напряглась.

– Здесь должно быть какое-то недоразумение… – проговорила Элейн, – Мы из Легиона, пришли с посланием для первого советника Элдерона.

– Вы имеете все шансы с ним встретиться, стоит мне только выстрелить, – процедила женщина.

Казалось, угроза Чарли наоборот, лишь придала ей уверенности.

– Амелия, оставь их в покое, сейчас же! – разнесся по холлу зычный выкрик, – Ты что, не видишь их брошки?

По слегка изогнутой лестнице, ведущей в смежную с молитвенным залом комнату, придерживаясь за перила спускался пожилой мужчина в темной рясе. На шее у него, в такт неловкой ходьбе, болтался белый кулон с выгравированным рубинами незавершенным треугольником – знаком священного огня Рамы.

Амелия недовольно опустила арбалет.

– Такие и с трупов поднять можно, – мрачно ответила она, и отвернувшись от лучницы, зашагала прочь.

Чарли едва успел отнять от её шеи кинжал, чтобы не поранить. Скаут проводил её хмурым взглядом.

– Простите за не совсем радушный прием, нынче не самые светлые времена… – пробормотал старик, подойдя к сбитым с толку Легионерам.

– Мы пришли узнать о состоянии Элдеронского корпуса Легиона и узнать, почему вы не направляете отчеты Командующему в Клименфор, – сразу перешел к делу Скаут.

Клинок бесшумно растворился в его руке, тускло замерцав темным узором на запястье.

– И вообще, с кем я говорю? – тут же вставил невидимка.

Мужчина сгорбился и оперся на трость.

– Амадей, бывший настоятель церкви Рамы, ныне последний оплот власти, закона и веры в этом греховном городе, – грустно ответил старик, слегка склонив голову.

– А дела тут, видимо, не так хорошо идут, как вы сообщали по почте, – сказала Элейн, присоединяясь к разговору.

– Увы, девочка моя, нынче даже письмо не может сохранить тайну. А информация – это сила. Уж поверь мне, человеку, который уже несколько месяцев только при помощи информации сдерживает этот город от анархии.

Чарли переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди, не доверяя услышанному.

– Давно советник мертв? – спросил он.

– Околдованный гвардеец лорда убил его вместе с доброй половиной нашего корпуса, – скорбно покачал головой Амадей.