Фенрир лишь покачал головой.

– Мой глупый друг…

***

Фенрир, разбуженный истеричным стуком в дверь, открыл глаза и сел на кровати. Затем мужчина встал и лениво натянул мятые брюки. Стук все это время не переставал сотрясать его дверь.

– Ну что такое? – ворчливо проговорил он, встретив в коридоре взглядом испуганного парня.

– Г-господин, там…! – запинаясь, невнятно промямлил ему в ответ мальчишка.

– Иди, налей себе выпить, – отпустил он парня.

Тот кивнул и уковылял на заплетающихся ногах вниз.

Фенрир же проследовал к комнате своего усатого друга.

Дверь была слегка приоткрыта.

Вздохнув, бармен легонько толкнул её ногой. Сэм, обезглавленный и нагой, лежал на полу, а его голова была прибита к стене кинжалом. Рядом красовалась размашистая надпись его же кровью: "Подарок от вшивого Легионера. Легион жив!"

Фенрир потер седой висок и снова вздохнул.

– Мой глупый друг…

***

– А мы не слишком поздно? – шёпот Элейн слился с шелестом ветра, гонявшего по пустынным улицам горстку скукоженных желтых листочков.

Опавшие листья, словно одержимые, шарахались то в одну сторону, то в другую, рикошетя от закругленных домишек, пристроенных к высоченной, теряющейся в облаках скале – одной из целого горного пояса, заключившего Элдерон в плотное кольцо. Перестав тыкаться в дверь таверны, листочки, словно поняв, что пускать их не собираются, затрепыхались и упорхнули вверх.

Лучница, наблюдавшая это действие, улыбнулась, потеряв ветряных марионеток из виду. Взгляд её переместился чуть дальше, неторопливо минуя диковинную тропинку, посреди которой бежал крохотный ручеек, и уткнулся в высоченное, разукрашенное традиционными для элдеронской веры рисунками богини Рамы, низвергающей на своих врагов каменный дождь, здание церкви. Оно было настолько могучим и древним, что казалось, будто это не оно высечено в скале, а скала обросла на нём как мох на камне. Ярость в глазах Рамы была ощутима физически, давила, заставляя склонить голову, но в то же время заряжала тело странной силой, заставляя его гудеть от желания сражаться, защищать своих близких и карать врагов.

– Не очень люблю религию, но здесь и возразить нечего – действительно божественно, – словно прокомментировал её мысли Чарли, разглядывая то же здание.

– Да уж… – только и вымолвила потрясенная Элейн.

– Ну, пошли? Или еще подождем?

– Что? – девушка слегка ошарашено посмотрела на него, – Прям туда?

Скаут усмехнулся.

– Не переживай, скоро отпустит, – улыбнулся он, – В первый раз всегда так.

После этих слов невидимка на секунду помрачнел, но тут же снова воспрял.

– Давай, а то ветром сдует, – сказал Чарли и зашагал вперед.

– Ага, – кивнула Элейн и пошла следом.

«Что это с ним?» – подумала страж Амун-Ра, заходя в здание и наблюдая слегка напрягшуюся спину Скаута.

Внутри парочку Одаренных встретили заваленный бумагами стол, припорошенный пылью и одиночеством. Ни единой живой души. Невидимка молча подошел к тлеющему светильнику и слегка подзаправил его маслом из стоявшего тут же металлического кувшинчика. Угасающий огонёк, получив дозу живительной заправки, моментально разгорелся вновь.

Чарли взял светильник и поставил его в специальный паз в стене. Свет, отражаясь от вмонтированных с ювелирной точностью крошечных, не больше ладони зеркал, отразился множеством лучей и врезался в куполообразный потолок, украшенный светоотражающей мозаикой. Церковь заполонил нежный персиковый свет.

– Красиво… – ошеломленно проблеяла лучница, глазея по сторонам.

Внутреннее убранство церкви Рамы ничуть не уступало внешнему виду здания. Но в отличии от уличной стороны храма, внутренняя часть была окутана любовью богини, нежностью и материнской заботой к своим последователям.