– Узкий переулок… Так и не указан адрес, – нахмурилась Карла, – но это может быть тем самым Callejón del Olvido, если верить легенде.

 Анхела порекомендовала взглянуть на дела 1970-х и 1980-х, когда в городе шла активная реконструкция старых районов. Многие здания сносили или перестраивали.

– Если «Переулок Забвения» действительно существует, возможно, он отмечен как какая-то «непроходимая» улица или место с неактуальным адресом, – пояснила она, проводя пальцем по алфавитному указателю названий улиц.

Но в официальном реестре все улицы были учтены, и никакого «Callejón del Olvido» не обнаружилось. Зато они наткнулись на короткую заметку: «Безымянный проулок между зданиями №23 и №25» – в районе, название которого было частично стёрто временем.

 Михаил срисовал на листок примерные координаты: «Calle San… (нечёткая буква) …rde» – возможно, «San Cerde» или «San Serde». «Не факт, что это искомое место, но вполне может быть», – подумал он.

Пока они работали в архиве, Михаил несколько раз замечал, что за соседним столом кто-то шёпотом о них говорил. Подняв глаза, он увидел мужчину в тёмном пальто и шляпе, который пристально наблюдал за их действиями. Но всякий раз, когда Михаил переводил взгляд на него, тот делал вид, что углублён в собственные бумаги.

«Может, это просто читатель», – успокаивал себя Михаил, хотя воспоминание о полученном СМС заставляло быть настороже.

 Ближе к полудню Анхела подошла к ним со стопкой старых газет.

– Посмотрите, мне удалось найти кое-что среди хроник событий 1983 года, – сказала она, раскладывая перед ними страницы. Одна из статей содержала сенсационное на тот момент сообщение об исчезновении художника, который писал городские пейзажи и якобы вошёл в какой-то переулок, где его видели в последний раз. Название переулка не называлось, но описания говорили о «темном проходе, скрытом от солнца даже днём».

В статье также упоминали, что некоторые знакомые художника свидетельствовали о его странном поведении за неделю до исчезновения: он писал лишь чёрные полотна с намёком на искажённые фигуры и постоянно повторял, что «город имеет тень, которую никто не видит».

– Значит, это явление не единичное, – подытожила Карла. – Люди исчезают, иногда возвращаются, но уже другие, а иногда и вовсе стираются из памяти окружающих.

– И на этом месте мог стоять монастырь, потом психиатрическая клиника, а теперь там жилой дом, – добавил Михаил, вспоминая их прочтённую легенду.

Анхела заметила, что все эти странные истории могут быть объяснены совпадениями, психическими расстройствами или культурными мифами, но сама при этом признала, что количество подобных историй слишком велико.

Часы уже показывали почти три дня, когда библиотекарь вежливо попросил их освободить пространство, так как начинался технический перерыв. Выйдя на улицу, троица ощутила, как после полутёмного архива дневной свет режет глаза. Серые облака всё ещё висели над городом, а вдалеке послышался раскат грома.

– Думаю, нам нужно подвести итоги, – сказал Михаил. – У нас есть упоминания пропаж, есть старые статьи. Предполагаю, что следующая наша цель – попытаться найти тот самый переулок.

– Да, и кафе с красными фонарями, – подхватила Карла. – Раз в дневнике это упоминалось, может, кто-то из старожилов района знает о таком месте.

В этот момент у него снова завибрировал телефон. Сообщение от неизвестного номера: «Я предупреждал. Архив – не лучшее место для поиска истины». Михаил показал его Карле и Анхеле. На их лицах читалась смесь любопытства и опасения. «Нам явно кто-то не рад», – подвёл итог Михаил, убирая телефон в карман.