Как был захваченв плен врагом коварным,

Как продан в рабство, из него спасён,

О значимом в пути моих скитаний:

О глубине пещер, жаре пустынь,

Вершинах гор и скал, пронзивших небо,

В таких нюансах – так я вёл рассказ,

О каннибалах, что едят друг друга,

Антропофагах15, людях с головой,

Растущей ниже плеч. И слыша это,

Стремилась Дездемона рядом быть,

Но отвлекалась, всё ж, в делах по дому,

Справляла их поспешно, как могла,

И возвращалась, чтобы жадным ухом

Рассказмой поглощать. Заметив то,

Я выбрал, как-то, час удобный, чтобы

Внять просьбе искренней души её,

О всех подробностях моих скитаний,

Какие частью слышала она,

Но недостаточно. Я дал согласье.

И часто принимал её слезу,

Когда вещал про некий скорбный случай

Из юности моей. К концу ж бесед

Был миром вздоховнаграждён за муки:

Всё странно, дивно чуть – она клялась —

Печально, но чудесною печалью,

Не жаль ей было слушать, только жаль,

Что не она – такая. И сказала,

Что, если друг мой влюбится в неё,

То должен заучить мои рассказы,

Чтоб свататься. Намёк сей мне помог:

Она мои страданья полюбила,

А я – её сочувствие ко мне.

Вот всё и колдовство, что применил я.

Да вот она сама, пусть подтвердит.

Входят ДЕЗДЕМОНА, ЯГО и сопровождающие

ГЕРЦОГ

Считаю, покорила бы та сказка

И дочь мою. Брабанцио, будь добр,

Всё лучшее прими в столь хрупком деле:

Полезней людям даже гнутый меч,

Чем руки голые.

БРАБАНЦИО

Прошу, пусть скажет:

Коль стала половинкой жениха16,

Беда мне с головой, если на мужа

Падёт упрёк мой! Нежное дитя,

Ты, видишь ли, в собранье благородном,

Кому твоя покорность больше всех?

ДЕЗДЕМОНА

Отец, я вижу долга разделенье:

Ты дал мне жизнь и воспитал меня,

Мои и жизнь, и воспитанье учат

Тебя любить: ты повелитель долга,

Пока я дочь твоя. Но вот мой муж,

И долга столь – сколь мать моя явила,

Чтоб предпочесть тебя её отцу.

И мне непросто, что я выбираю

Долг Мавру – господину моему.

БРАБАНЦИО

Бог с вами! Продолжать не буду. Герцог,

Прошу Вас, перейдём к делам страны.

С приёмной дочкой мне бы легче было.

Мавр, подойди сюда:

Я отдаю тебе от всей души

То, что от всей души я утаил бы,

Но что уже твоё. – Сокровище,

Я рад в душе, одна ты мой ребёнок,

Иначе стал тираном бы к другим,

Чтоб не сбежали. – Я закончил, герцог.

ГЕРЦОГ

Скажу и я, советы изложу,

Что ловким шагом могут стать, влюблённым

Помочь к себе расположить Вас.

Коль средства нет, то кончатся печали

При виде бед, которых мы не ждали.

Скорбеть о зле, что в прошлое ушло,

Есть верный путь навлечь другое зло.

Что мнил сберечь терпением к судьбе,

Она взамен, как фарс, вернёт тебе.

Ограбленный усмешкой грабит вора,

Лишив себя затрат в пустых укорах.

БРАБАНЦИО

Так пусть же турки Кипр возьмут с успехом,

Нам – не урон, пока владеем смехом.

Легко давать советы, что несут

Миг утешенья, а не долгий труд,

Но трудно дать совет, как боль унять,

Коль нужно ей терпения занять.

Пусть сладостью иль горечью сужденья

Они сильны, но суть несёт сомненья:

Речь – лишь слова, не слышал я такого,

Чтоб сердцу через ухо стать здоровым.

Приступим, Вас прошу, к делам страны.

ГЕРЦОГ

Подходят к Кипру турки, полностью готовы.

Отелло, сила обороны этих мест тебе всех лучше

известна. Хоть у нас замена есть там,

вполне достаточна, но нам оценка —

верховная хозяйка действий говорит, что ты

нам выбор понадёжней: потому не огорчайся,

что омрачится глянец счастья молодого твоего

таким походом, трудным и опасным.

ОТЕЛЛО

Сенаторы, привычка к испытаньям

Кремень и сталь постели на войне

Мне превратила в пух. И я умею,

Врождённо и мгновенно, быть готов

К любым невзгодам, и я обязуюсь

Возглавить эту с турками войну.

Тогда, склоняясь пред своей державой,

Прошу смиренно для моей жены

Определить жильё и содержанье,