– Сколько, по-вашему, этому Меркьюри лет? – решила поинтересоваться Эллен, раз уж пошел такой разговор.

Франсис сказал «тридцать пять», в то время как Венсан ответил: «за пятьдесят». Оба ухмыльнулись.

– Небольшой разброс, – саркастически вставила Эллен.

Венсан отмахнулся. Ему было все равно.

– Я вообще не понимаю, – сказал он, – мы столько времени посвятили какому-то мсье Меркьюри. Может, для начала мне хотя бы кто-нибудь объяснит, кто это такой?

Солнечная фешенебельная улица выглядела словно с глянцевой открытки. Парфюмерная лавка на соседней стороне дороги одаривала запахами «Реббеку»: ветра загоняли потоки сладкого воздуха прямо в лобби. Эллен прогуливалась по отелю и жадно вдыхала ароматы французских духов. Все как-то устаканилось. Настроение сделалось значительно лучше, чем в предыдущие дни, а чашечка кофе добавила счастья.

Она выглянула в окно. Продавцы крошечных лавок еще распахивали ставни, лениво зевали и кричали через улицу.

К входу в отель подъехала красная машина. Ее блеск сверкнул в окнах «Реббеки». Портье открыл заднюю дверцу – вышла дама с томным взглядом и зацокала каблуками по лестнице. Швейцар распахнул двери, и она вошла в лобби. Все заговорили, затопали, закружились в рабочем вальсе.

Но не гостья отеля так привлекала внимание. Поведение Венсана – вот что настораживало. Парень закрыл за дамой дверь и, придерживаясь рукой за косяк, оперся телом к зданию. Кажется, он еле держался на ногах. Эллен таращилась на него с безумным видом: что случилось? Да еще так неожиданно, с чего вдруг?

Венсан сдвинул фуражку и зачесал мокрые волосы набок, затем натянул ее как положено и посмотрел на небо. Его лицо, покрытое испариной, выглядело изможденным. Солнечный диск прожигал глаза. Палящий, дерзкий свет. Жара. Духота. Входные двери «Реббеки» нагрелись, как котелок на огне. Ну и день…

Швейцар встал в тенек, облокотившись к стене. Игра тени и света мгновенно придали его чертам уродливости: черные провалы глазниц, невыразительный, почти отсутствующий рот. Невзрачный, чахлый. Бледно-зеленое лицо вторило цвету костюма.

Он долго щурился, пребывая в состоянии, похожем на дремоту. Но спать стоя не будешь. Эллен казалось, еще секунда – и его тело укатится в урну с туей. Пот стекал по щеке Венсана и капал прямо на жакет.

Вот это да. Картина неприглядная. Определенно это не то, к чему готовятся гости «Реббеки». «Лицо отеля» выглядит странновато.

Эллен растерялась. Что с Венсаном сегодня? Неужели он пьяный? Это же просто позор. Как она объяснит это начальству и особенно постояльцам? Пропустить такой деликатный момент! Этого быть не может. Только не здесь, не в «Реббеке»!

Захотелось подойти и влепить затрещину наглому швейцару. Совсем обезумел? Пьяный на рабочем месте! Такого «Реббека», кажется, не видела со времен основания. Хорошо хоть, никого нет поблизости. Даже машины куда-то исчезли. Все вымерло, как по заказу. Эллен обернулась: в лобби тоже никого.

Швейцар стоял, потупив взгляд. Коричневые круги под глазами, и такого же цвета веки. Она приглядывалась: или дело не в выпивке?

Венсан как будто страдал от полуденного пекла. Склонял набок тяжелую голову и ходил по сторонам, не зная, куда приткнуться. Еще недавно он производил впечатление очаровательного, стройного юноши. Сейчас же больше напоминал скелет, обтянутый кожей. Рабочая форма свисала с плеч, узкая шея едва поддерживала большую голову. Такая перемена порождала дурные предчувствия. Мысли лезли в голову одна страшнее другой.

Так, надо что-то делать. Здесь творится что-то неладное, и Эллен это очень не нравится. Только она об этом подумала, как вдруг дверь открылась, и Венсан сам вошел в лобби. Он направился прямиком к дивану и бухнулся на него, как бык, коррида для которого уже закончилась.