– Хочешь почувствовать странное, но очень приятное ощущение? – спросила его Элоиза.

Пьеро пожал плечами. Как любой ребенок, он всегда был готов испытать что-то новое и, может быть, замечательное. Но в тот момент он пребывал в нерешительности. Внутренний голос мешал ему сказать «да», однако он не сказал ей «нет». Он навсегда запомнил, что не сказал ей «нет».

Положив мыло и мочалку на край ванны, Элоиза встала на колени. Она взяла его пенис в руку, чуть подалась вперед и охватила его ртом. Сначала она ввела только головку и стала ее облизывать и посасывать. Его пенис увеличивался в размере. Ему казалось, что он так и будет расти, подобно волшебному бобовому ростку. Мальчик чувствовал себя омерзительно, но ему было очень приятно.

Внезапно у него возникло спонтанное желание сжать руками голову монашки и втолкнуть пенис вглубь, прямо ей в глотку. Он пытался сдержать себя, но руки его и пальцы двигались сами по себе, помимо его воли. Пьеро хотелось коснуться кончиками пальцев ее шелковистых волос. И как только он это сделал, устоять уже не мог. Обеими руками мальчик ухватил Элоизу за волосы, затолкнул ей пенис глубоко в рот и тут же испытал оргазм. Ощущение оказалось настолько острым, что он так и не понял, хорошим оно было или плохим. Он так его испугался, как не боялся ничего раньше. Он понял только то, что легко мог бы заниматься этим всю оставшуюся жизнь.

Его пенис пульсировал у нее во рту. По всему его телу прошла дрожь, его качало, словно флаг на ветру. Элоиза поперхнулась и закашлялась. Потом мягко вытолкнула его наружу и сплюнула в ванну.

– Можешь возвращаться в постель, – сказала она.

Пьеро вышел из ванны. Он быстро вытерся и надел ночную рубашку. Потом, дрожа, на цыпочках быстро вернулся в кровать. За окнами шел дождь, превращавшийся в лед, когда капли достигали земли, – звук при этом был такой, как будто за Пьеро гналась сотня ребятишек. Ему было холодно, пришлось закутаться в одеяло, чтобы снова заснуть, придя в себя после странного сна наяву. Он даже не осознал, что именно они с сестрой Элоизой там делали. Раньше он вообще понятия не имел о том, что такое бывает. При этом он понимал, что произошедшее как-то связано с сексом.

Он был слишком юн, чтобы жениться на монашке. Она была обвенчана с Господом! Что бы сказал Господь, узнав о случившемся? Ведь Господь знает абсолютно все, поэтому Он наверняка знает и об этом. Почему же он так глупо поступил, обидев Господа? Он ведь считал, что ему в последнее время очень везет, потому что его не бьют, как других детей.

Он плакал в подушку. Он не знал, почему плачет. На следующий день он заплакал, взглянув на кашу. Его обильные слезы придали каше особенный вкус.

Сестра Элоиза продолжала будить Пьеро посреди ночи. Это случалось столько раз, что Пьеро сбился со счета. Это продолжалось, пока на улице не растаял зимний снег. Однажды, когда Элоиза ему это делала, он сосредоточивался настолько сильно, что на ветках деревьев прорвались маленькие почки, а когда испытал оргазм, то распустились листики. На следующий день он стал натягивать свой черный свитер с высоким горлом, собираясь выйти на улицу. Ему трудно было просунуть в узкий ворот голову, он сел на кровать и представил себе, что выглядит как шахматная пешка. Когда он вышел из приюта, его обдал порыв весеннего ветра. Пьеро рассказал детям о том, как плавал на корабле в Париж, как ездил на поезде в Италию. Дети танцевали с босоногим, беззаботным ветром.

Ни с кем из приютских сирот Пьеро не делился тем, что с ним творится. Как будто происходившее между ним и Элоизой было всего лишь сновидением. Дети редко рассказывали про свои сны. Что толку было растить лошадь о двух головах, которая совала бы свои головы в спальню? По ночам скрывавшиеся под кроватями чудовища просили его спуститься, чтобы заняться с ними любовью.