— Значит, так, — строго произносит она, поглядывая на меня из-под полуопущенных очков. – Насколько я понимаю, Максим, вы с Антоновой не состоите в официальном браке, поэтому по закону я вам не могу отдать ребенка.

— Да, я в курсе, — поджимаю губы и очень надеюсь на то, что несколько зеленых купюр смогут ускорить этот процесс. Вика и Игорь ждут меня в машине, и по их серьёзным выражениям лиц и настрою  я понял, что без ребенка мы сегодня отсюда не уйдём. 

— Да и вообще, определились бы вы уже, а то один день вы отец, второй сосед, третий таксист, а потом снова отец, — недовольно ворчит Евгения Александровна.

— Так можно как-то обойти этот закон? — осторожно спрашиваю я.

— Да, согласно законодательству, если родители не состоят в браке и в это же время мать ребенка недееспособна, то, собрав кое-какие документы, вы сможете получить мальчика без проблем. Я сейчас вам выпишу справку, вы пойдете завизируете ее еще у лечащего врача Ирины, а потом с ней и перечнем документов, который я вам напишу, в детское отделение. Я предупрежу там девочек. Со всеми бумажками, которые вам выдадут, в течение месяца нужно обратиться в Центр предоставления административных услуг по месту вашей прописки и зарегистрировать ребенка, получив свидетельство о рождении.

— Да, конечно, — произношу слегка охрипшим от волнения голосом, желая как можно скорее пройти всю эту процедуру, а еще про себя радуюсь, что Евгения Александровна сама решила пойти мне навстречу.

— Вот ручка, лист бумаги, пишите заявление.

— Какое заявление? — удивленно вскидываю бровь. 

— Что вы, такой-то, такой являетесь гражданским мужем Антоновой и признаете свое отцовство. А мне дайте, пожалуйста, ваши документы, удостоверяющие личность, для того чтобы я выписала вам справку.

— Конечно, минуту. — Я достаю паспорт из внутреннего кармана куртки и протягиваю заведующей. Беру ручку, подтягиваю ближе листок и пишу первое слово. Вывожу его медленно и проклинаю себя за чертово благородство и жалость к незнакомке. Мне это все еще аукнется, вот прямо чувствую, что ничем хорошим это не закончится, но тем не менее из-под моей руки уже вырисовываются строчки, где я признаюсь в том, что у меня есть сын.

Все ещё не поздно отказаться от этого сумасшествия, бросить на стол ручку, подняться и уйти, не объясняясь, но вместо этого я, буква за буквой, сам себе выношу приговор. 

— Так, не поняла. — Я поднимаю голову и встречаюсь с взглядом Евгении Александровны. Нахмуренным и подозрительным. Она держит в руках мой развернутый паспорт. Смотрит то на меня, то на документ,  и я не сразу понимаю, в чем причина такой резкой перемены в ее поведении. Вся ее доброжелательность вмиг испаряется.   

— Здесь указано, что вы Дмитриев Максим Сергеевич. — В этот момент у меня звонит телефон и я резко сбрасываю вызов.

— Что? Что-то не так? — суетясь и ерзая на стуле, спрашиваю я. 

– Да, молодой человек, все не так. — Она резко захлопывает паспорт и пододвигает его в мою сторону.

И снова звонок с незнакомого номера. Телефон жужжит как надоедливая оса, и я вовсе отключаю его.

— По данным из карты Антоновой отца ребенка зовут Черненко Максим Евгеньевич. 

— Наверное, это ошибка, — нервно усмехаюсь я, понимая, что спалился на такой ерунде. 

— Ошиблись так, что только имя правильное осталось? 

Я резко выдыхаю через нос. Упрямо смотрю на женщину, а в голове крутится множество вариантов выхода из ситуации. 

— Послушайте, я отец ребёнка и хотел бы забрать его на то время, пока Ира в больнице. Сколько нужно для быстрого решения этого вопроса? – Иду ва-банк.

— Сделаете тест на отцовство, тогда поговорим с вами, молодой человек.