— Гронский! Почему еще не на льду?

— А это мой тренер… — криво усмехается Костя. — Тот самый. Реально мужик, вот так неожиданность, да Лея? Иду, Александр Николаевич!

— Стой! — хватаю его за рукав. — А мне что делать?

— Хотел бы я сказать «Сиди тут и скучай», но раз я сейчас выйду на лед… Постарайся хотя бы громко не ржать, ладно?

Я обещала, но удержаться оказалось от смеха невозможно. На льду Костя двигается, как пьяный шизофреник. То он разговаривал с собственными частями тела, то вытягивал руки, как мим, цепляясь за невидимые стены.

Определенно, Костя Гронский был не создан для катка. Но с каким упрямством он откатывал упражнения!

Ради сына, этим все сказано. Через час мучения Кости подходят к концу.

— Я слышал, как ты хрюкала и давилась со смеха, — говорит в машине Костя.

— Ты мне жизнь на несколько лет сегодня продлил. Когда ты врезался в зад тренеру, а потом обнимался с ним, я думала, что задохнусь от смеха!

Костя все-таки сменил гнев на милость и даже пару раз тоже улыбнулся. Наше веселье повлияло и на Егора, глядя на нас, он передумал закатывать скандал в машине.

Костя не хотел подниматься домой, а сразу отправиться за Юлей, но обнаружил, что в багажнике оставалась какая-то еда, которую не выгрузили с прошлой поездки в супермаркет, так что решил быстро подняться вместе со мной и занести пакеты. Я держала Егора, он — пакеты. А коньки и снаряжение Костя держал в арендованном шкафчике на катке, чтобы никто не догадался.

Мой смех отвлек Егора от желания высказать нам все свое недовольство, хотя было и так понятно, что истерика уже не за горами. Приближалось время, когда Юля обычно возвращалась домой, но сегодня справляться придется без нее.

— Не боишься? — спрашивает Костя, когда мы входим в квартиру. — Я быстро вернусь, надолго ты с ним не останешься.

— Все будет хорошо. Тем более у меня уже щеки болят столько ржать. Ты сегодня переплюнул сам себя.

— Ну хватит, Лея…. — стонет он.

Вспомнив, как Костя ездил задницей вперед, когда его пытался оторвать от себя тренер, снова прыскаю, как вдруг Костя замирает.

— Платон дома, — шепчет он, указывая на начищенные до блеска черные туфли. — Он никогда не возвращался так рано!

В ту же секунду Платон появляется перед нами.

Занимает своими широкими плечами весь коридор, от стенки до стенки. Прожигает во мне дыру ярко-зелеными глазами, как будто застукал нас за чем-то непозволительным. Что за черт?!

— Добрый вечер. Костя, ты уже отвез Юлю и вернулся? — вскидывает бровь Платон.

— Э, нет. Я пакеты из магазина забыл в багажнике, хочу оставить.

Платон уступает ему дорогу, но не мне. Чертовски хочется убежать из квартиры Дмитриевых, как в предыдущие дни до этого, но не получится.

Сегодня нужно дождаться возвращения Кости.

Костя что-то крикнул с кухни, но в тот же миг Егор на моих руках при виде Платона заревел белугой. Еще бы. Сбой режима. Дедушка уже дома, а мамы еще нет.

Быстро скинув свою одежду и раздев Егора, бегу вместе с ним на кухню. Там Костя как раз закончил раскладывать продукты из пакетов.

— Лея, за все время, что я тут живу, Платон ни разу не приходил с работы так рано, — шепчет мне Костя.

Ну зачем ты такую конспирацию наводишь, хочется мне сказать ему, сам же ведь ему повод и даешь…

— И что? — спрашиваю тоже шепотом. — Подумаешь! Это ничего не значит!

Платон громко прочищает горло, и я опять вздрагиваю.

Отвратительное чувство, как будто меня поймали на чем-то противозаконном! Но я ведь ни в чем не виновата!

— Удачи, — громко говорит Костя. — Я скоро вернусь.

Вроде как желает удачи с Егором, но я знаю, что Егор это цветочки.