— Тебя колотит вон… — вздыхает подруга. — Как ты детей везти собралась?

— Не знаю, — пожимаю плечами.

— Значит так, сейчас я заберу сумочку и сяду за руль. Считай, что сегодня твой водитель.

— Тебе работать надо, Лен.

— Работа не волк. У меня сегодня одна клиентка осталась, но я отменю. Ты важнее.

Подруга уходит за сумочкой, а я смотрюсь в зеркало дальнего вида. Плакала-плакала, а тушь не потекла. Потому что нет на ресницах туши. И теней на веках нет, а губы забыли, что такое помада. У меня даже на лёгкий макияж не хватает времени.

О, снова звонит… Кобель! Разговаривать с Саней я не хочу — давлю на сенсорную кнопку отбоя. Пусть с любовницей своей поговорит.

К горлу снова подступает комок обиды и боли.

— Пересаживайся, — Лена открывает водительскую дверь.

Пересаживаюсь. Я машину вести не в состоянии. До салона доехала на адреналине, а теперь всё — кончилось «топливо».

Щёлкаю ремнём безопасности на пассажирском и стараюсь держать себя в руках. Девочкам нельзя видеть мать в таком состоянии. Не знаю, как объяснять дочерям, что папа больше с нами жить не будет. А он не будет с нами жить. Не захочет уйти сам — соберу ему чемодан.

До дома культуры доезжаем молча. Выходим вместе с Леной из машины, и она под руку ведёт меня к зданию. Я чувствую себя тенью — бестелесным созданием. В голове и сердце боль, а перед глазами туман.

— Мам, Янка мне сумку порвала! — жалуется на сестру Аня.

— А она мою резинку в окно выкинула! — вторая сестрёнка не отстаёт.

Стою и смотрю на близняшек пустым взглядом. Сумку порвали, резинку для волос потеряли…

— Так, девочки мои! — Лена перехватывает инициативу. — Ваша мама сегодня очень устала, и у неё разболелась голова, — берёт близняшек за руки. — Поэтому рот на замок и идём в машину.

Умеет тётя Лена быстро организовать тишину. Оно и неудивительно — у них с мужем тоже близнецы, только мальчики. Опыт имеется.

Подходим к машине, подруга открывает заднюю дверь — Яна и Аня юркают в салон. А я стою, смотрю вдаль. Замерла, и отмирать не хочется.

— Я смотрю, ты совсем «устала», — вздыхает Лена.

— Совсем… — повторяю шёпотом.

— Вот что, я девчонок к себе забираю до завтра, а тебя отвожу домой. Саня придет, и вы с ним поговорите.

— Я не буду с ним разговаривать, — мотаю головой. — Я всё видела.

— Что ты упёртая такая?! — подруга психует. — Выслушай Орлова, с тебя не убудет. Я вот уверена, что это какое-то абсолютно дикое недоразумение, а не измена. Не мог Саня с тобой так поступить.

3. Глава 3. Правда часто похожа на ложь

Я с Витька в шоке! Но разочарование в друге точно не поможет мне объясниться с женой. Тут нужно… Я не знаю, что тут нужно. Увидеть такое эпичное действо, а потом поверить, что это была подстава, почти невозможно.

Подъезжаю на такси к нашему подъезду — авто Ники на парковке. Она дома. Значит, дочки тоже дома. Это добавляет фиговости ситуации — придётся говорить при детях. Шептать за закрытой дверью. Дверь закрыть не проблема, а вот с шёпотом могут возникнуть проблемы. Тема диалога животрепещущая. Да и мы с моей любимой супругой всё чаще и чаще говорим на повышенных тонах. С раздражением. Непонимание между нами растёт, а взаимные претензии копятся. Почва для доверия неплодородная, одним словом.

В квартире тишина. Снимаю обувь, прохожу по комнатам — Ани и Яны нет. Ника есть. Она сидит в кухне за столом, глаза заплаканные, перед ней стоит чашка чая, а в воздухе витает аромат валерьянки.

Сажусь напротив котёны. Говорить будем:

— Где девочки?

— Они у Лены с Витей ночевать останутся, — эхом отвечает Ника.

— С Витей… — бурчу. — Я бы этого Витю! — повышаю голос.