— Све-е-ет…

    — Да?

    — Что за фраза?

    — … если бы это был ОН, ты бы не спрашивала.

    Прерываю вызов.

    Я и не спрашивала, когда думала, что ОН. А оказался… Рудов.

***

    Для середины октября погода на редкость теплая, выбираю плащ оттенка горького шоколада, черный кожаный клатч. Выхожу во двор, где меня уже ждет Богдан. Протягиваю руку, касается ее тыльной стороны теплыми сухими губами, задерживая их чуть дольше между указательным и средним пальцами. Помогает сесть в машину, внимательно за мной наблюдая.

    Нет, Богдан Александрович, сегодня, оказывается, не ваш день. Уж простите. Режим кошечки отключен. Болтаю на отвлеченные темы. Он озадачен, но поинтересоваться тем, что это было, считает ниже своего достоинства. И замечательно.

    Ресторан. Ожидаем заказ.

    Перехватывает мою руку, рассматривая браслет и подвески на нем. Каждая что-то для меня значит. Начинаю пояснять значение самых любимых. Смотрит с улыбкой, а затем, ловко расстегнув замок, откладывает браслет в сторону, второй рукой протягивая футляр.

    — Я думаю, это более достойно твоей руки, — и опять взгляд, пробирающий до глубины души.

    Открываю. Да-а-а…

    И не сказать ведь, что не достойно. Себя я люблю… Даже очень. В голове появляется прейскурант цен, сколько еще требуется таких же побрякушек, чтобы я, наконец-то, стала недостойна. Но это ж я со своим нищебродным прошлым. Пытаюсь улыбнуться как можно искреннее. А Богдан уже застегивает браслет на запястье.

    — Красивый, — шепчу восторженно я, второй рукой утягивая со стола «мою прелесть». Это, я так понимаю, аванс? Ладно… по ходу разберемся.

    Да, Эндж, что-то как-то по ходу не получается. Герасимов поставил цель, и на пути к ней его уже не остановить. Взгляд становится еще глубже и темнее, а рука то и дело касается моей.

    Так… Эндж, какой у нас там самый легкий способ слиться? Ага, дети! Иду в уборную, прикидывая, что такого могут вытворить близнецы, чтобы это звучало достаточно весомо.

     Рудов?!

     Женька, пожалуйста, скажи мне просто, что ты меня любишь.

     Ну какого хера опять этот бешеный взгляд и желание поговорить?! О чем?! Сколько, где и в каких позах я тебе должна?!

    Не-на-ви-жу! И себя… потому что опять хочу до одури… и он это чувствует. Хочешь еще раз пройти через унижение? Привыкаешь, Эндж. Скоро станешь совсем ручной. Все, как он и говорил… Но я не хочу та-а-ак. Но силы уходят.

    — Сейчас… ты можешь сделать это еще раз… Но запомни… он будет последним, — я точно это знаю.

    Отпускает.

    Неужели испугался? За себя или за меня? 

    Пофиг!

    Уже забираю плащ в гардеробе, когда Богдан меня перехватывает. 

    Бл..ть!

    — Анжела, что-то случилось? — недовольно интересуется он, но, видя мои заплаканные глаза, искренне начинает беспокоиться.

    — Близнецы. Они что-то опять натворили, и, кажется, не обошлось без травм. Мне нужно домой, извини, Богдан.

     Меня заботливо приобнимают за плечи и увлекают в машину, которая быстро набирает скорость в совершенно противоположном от дома направлении. Вопросительно взираю на Герасимова.

    — Тебе не нужно домой, я уверен, что о мальчиках позаботятся. Тебе нужно расслабиться и довериться мне.

     Глубокий низкий голос с каким-то вибрирующим отзвуком.

    Довериться, говорите, Богдан Александрович? Ехидно усмехаюсь про себя. Ну-ну… Даже интересно, чем обернется мое к вам доверие. Расправляю плечи, расслабленно откидываюсь на спинку сиденья, одновременно закидывая ногу на ногу. Платье приподнимается, обнажая край кружева чулка. Шумный вдох и увеличение скорости до допустимого предела. Отстраненно смотрю на мелькающий за окном пейзаж.