Богдан, тем временем, начинает пользоваться своим шансом. Внимание… То, чего мне так не хватало в отношениях с Ромкой. Несмотря на то что вживую мы встречались всего три-четыре раза и все встречи проходили в доме у отца, он каждый день находил способ напомнить о себе. Слушал и слышал.

    Цветы, сладости… Вообще-то, я их не ем, а упомянула больше с точки зрения получения эстетического удовольствия от наслаждения маленькими шедеврами современного кондитерского искусства. Но наши мужики остались довольны, а у меня теперь есть ворох акварельных миниатюр.

    Любочка, повар Ба, неделю восхищалась качеством вырезки, после того как я сказала, что люблю мясо. И таких примеров набиралось немало.

    Приятно? Не то слово! Это то, чего я ждала от Романа, но так и не дождалась. Вот тебе, Энджи, и компенсация.

    Личные встречи? Личные встречи…

    Богдан… другой. В смысле, довольно сильно отличается от мужчин, которые меня окружают. Хе, Эндж, говори прямо: от отца и Пашки. Когда услышала, как отцовские охранники обсуждают, что уж этот-то точно сможет объездить нашу дикую кобылку, сначала возмутилась! Не на «кобылку» — на «объездить». А потом поняла: они правы. Причем, ему не нужно будет даже пытаться оседлать меня… достаточно просто встать рядом и держать за гриву, пока мне не надоест или не закончатся силы, чтобы брыкаться.

    На детей он действует так же. Они словно замедляются в его присутствии, становятся более сосредоточенными и спокойными, могут довольно долго и непрерывно поддерживать беседу. 

    Непрерывно! Близнецы?!

    После отъезда, правда, всегда наступает откат, когда на меня обрушивается шквал сдерживаемой до этого энергии. Но это мелочи.

    Господин Герасимов подавляет. Очень мягко, ненавязчиво обволакивая со всех сторон, чтобы, не дай бог, не травмировать. Это и безумно приятно до легких спазмов и ноющей боли внизу живота, и, одновременно, заставляет испытывать дрожь в конечностях от осознания, что на свободу тебе уже вряд ли удастся вырваться. А нужно ли? Но раньше мне всегда оставляли выбор… Хотя бы его иллюзию. У нас в семье предпочитают «добрую волю».

    Богдан все чаще намекает, что пора бы уже завязывать со своим добровольным заключением, о причинах которого интересуется лишь вскользь. А я отшучиваюсь необходимостью накопления сил перед холодной зимой и последним годом учебы.

    Роман вернулся, и мне нужно расставить все точки над «i».

    Как я оказываюсь с ним в постели? А хрен его знает! У меня слишком долго никого не было. И даже маленькие радости, которые я всегда могу организовать себе сама, в последнее время дают сбой! Чертов Рудов! Когда ты успел так глубоко залезть мне в голову, что я не могу даже кончить, не запустив тебя в свои мысли! Гад!

    А Роман… Хм… Такой же эгоистичный кусок дерьма, как, впрочем, и я. Мы стоим друг друга. Разница в том, что я захотела измениться.

    Убегаю, слушая мат себе вслед и благодаря Ба, что кроме детей с этим человеком меня ничего больше не связывает. Она всегда запрещала мне принимать от него что-либо значимое, будучи уверенной, что когда я, наконец-то, прозрею, то смогу быстро и без лишних усилий захлопнуть за собой дверь! Спасибо, Ба! Люблю тебя!

    Ну, а теперь, Богдан Александрович, вся надежда на вас. Мне очень нужна помощь, чтобы раз и навсегда вышвырнуть Женьку из моей головы! Не подведите, дорогой.

    Вытаскиваю из глубин подсознания свою вторую сущность. Ту, от которой мужики сходят с ума, а женщины мечтают исполосовать мне бритвой лицо и выдрать мои шикарные волосы. Привет, мам, радуйся, вот и с твоего наследства смахнем слой пыли…