Сердце в горле колотится. Руки потные. По спине – струйка ледяная. Сижу я на кровати и думаю, что делать. И периодически в окно выглядываю – вдруг померещилось? Но нет. Люди. Звуки. Свет. А у меня в доме, кстати, свет дали? Я уже почти нажала на выключатель, но остановилась. Решила не привлекать к себе внимания. Вдруг это какие-нибудь бомжи? Которые тихонько пробрались в стоящий на отшибе дом и теперь там пируют? Впрочем, эту здравую мысль нисколько не подтверждало зрение – люди из дома напротив были немолоды, но выглядели очень прилично и даже нарядно.

Короче, в какой-то момент я поняла, что от ужаса и неизвестности сейчас сойду с ума. Кое-как в темноте оделась, тихонько открыла дверь и полезла в «малиновый» сугроб. Звонить. Молясь, чтобы компания из соседнего дома меня не заметила: малинник был аккурат напротив их окон. Машинально отметила время – 2.04. Поздно, конечно, но не до приличий, ей-богу. Одним глазом глядя на освещённый дом, другой скосила в телефон, чтобы контакт хозяев найти. И тут меня осеняет – надо же им фото послать! А лучше – видео. Чтобы не быть голословной, и чтобы они меня за сумасшедшую не приняли. Заледеневшими пальцами включаю камеру, навожу на дом, нахожу режим видео. И… Все тут же меняется. Соседний дом темен и пуст. В «моем» доме горит свет в гостиной и в кухне – где он и горел до отключения. И я – в сугробе и в полубезумном состоянии.

До утра я дожила. Не отходя от камина и со светом во всем доме. И не смыкая глаз от страха. А утром позвонила хозяевам. Они сказали, что сейчас приедут. Приехали на самом деле быстро. Выслушали мой рассказ. И тут женщина внезапно заплакала. А её муж, откашлявшись, сказал негромко:

– Пять лет назад тесть с тёщей и их друзья поехали сюда Новый год отмечать. И попали в страшную аварию – не выжил никто. Мы с тех пор сюда тоже почти не ездим. Тяжело. Но когда остаёмся, ни разу ничего необычного не видели. А вы – уже третья, кому мы сдаём дачу. И кто рассказывает одну и ту же историю про людей в соседнем доме. Не знаю, как к этому относиться. И не понимаю, почему тесть и тёща ни разу не показались нам. Ведь мы очень их любили и до сих пор оплакиваем…

На этот вопрос у меня тоже не нашлось ответа. Но отдых мой закончился. По обоюдному с хозяевами согласию. Я, конечно, очень устала. Но не до такой степени, чтобы отдыхать с призраками по соседству. Даже с такими мирными. Да и сама история меня огорчила, как-то и не до отдыха стало. Так что да, сбычи некоторых мечт стоит опасаться. Теперь и финского домика как-то уже не хочется.

Фотографии – всегда немножко мистика. Особенно, если они как-то связаны с мёртвыми. У меня есть несколько историй про странные случаи с фото, но одна – самая мурашковызывательная.

Подруга попросила помочь с разбором архива недавно умершей бабушки. Бабуля была дамой учёной, поэтому десяток огромных коробок с бумагами внучка к себе перевезла. Мне поручила складывать статьи в хронологическом порядке, а сама личными документами занялась. Пока не наткнулась на огромный короб с фотографиями.

Работа встала. Мы разглядывали наряды и шляпки дам из начала прошлого века. Обсуждали, в каких чинах эти военные. Подруга мучительно пыталась вспомнить всех, кто на фото изображён. В самом низу короба оказался чёрный непрозрачный бумажный пакет. В таких раньше, кажется, фотографии из фотоателье выдавали. Он был плотно обмотан синей советской изолентой.

У подруги глаза загорелись. Явно какая-то тайна! А мне не по себе стало. Потому что мои бабушки в таких пакетах, только без изоленты, хранили фото с похорон. Была раньше такая традиция, и, мне кажется, в российских деревнях и сейчас есть. Чтобы гроб с покойником и горюющие рядом – на фотографии. Я в детстве такие рассматривала, как рассказы мистические сейчас читаю – с ужасом, но затягивающим. Впрочем, бабушки мои это разглядывание не приветствовали. И, когда я однажды забыла сунуть запретные фото в чёрный пакет, положила вместе с обычными, получила гневную отповедь. Не поняла и не запомнила, что бабушка тогда сказала, увы. Но что-то про то, что мёртвых к живым пускать нельзя.