— Осторожнее, Эль, порвешь!

Я и забыла, что у меня в руке легкое кружево, которым отделан ворот одного из утренних туалетов. Чудесное изделие эльфийских мастериц опасно затрещало, но, к счастью, не оторвалось.

— Надеюсь, что ваша матушка понимает, что я уже не ребенок. Все-таки мне двадцать, и я наполовину человек, а значит, взрослая!

Бэл обиженно понурилась, потому что и ей столько же, но для эльфа этот возраст считается чуть ли не младенчеством. Вечно ее называют крохой и гоняют с поручениями. Я шутливо ткнула пальцами в ее надутые щечки, и девушка рассмеялась.

— Милая кузина, неужели ты действительно хочешь нас покинуть? — звонкий голосок Иннабель напоминал журчание весеннего ручейка. — Мы ведь подруги, как же тебе не стыдно уезжать и бросать нас, Эль?

— Обещаю вернуться сразу после отбора, Бел! — улыбнулась я. Стало немного грустно, ведь неизвестно, получится ли. В случае провала, я не скоро и белый свет увижу, не то что родных.

— Бел, ну и кто ты после таких вопросов? Что за ребячество? — возмутилась ее старшая сестра. — Эль идет к своей цели. По крайней мере, у нее хотя бы есть мечта. А что мы с тобой делаем в этом захолустье? У нас ведь годами ничего не происходит. Последнее интересное событие — приезд Эль, но вот теперь она уезжает!

Бэл схватилась за голову в притворном ужасе:

— Хорошо, что тебя мама не слышит, Ниариэль. Тебе ли жаловаться! — Тут она заговорщицки нам подмигнула и понизила голос: — Папа и Мар говорили, что скоро подберут тебе достойного жениха!

Ниа бросила на кровать мое зеленое бархатное платье и отвернулась к шкафу, притворяясь, что ее ужасно заинтересовали оставшиеся наряды. Младшенькая затронула болезненную для гордой эльфийки тему. Дело в том, что Ниариэль вот уже несколько лет спорит с родней, требуя разрешения уехать в магическую академию. Но Мар непреклонен, он больше не хочет терять близких. И я его в чем-то понимаю.

— Покажите, что вы уже отобрали для поездки, девочки! — неугомонная Бэл подключилась к нашим поискам. Она сняла с вешалки синее атласное платье и, повернувшись к зеркалу, прикинула на себя. — Вот это тебе очень к лицу, Эль.

— Что ты! Оно же сшито по моде трехгодичной давности! Вон, посмотри свежие журналы, треугольный вырез безнадежно устарел, а мы не хотим, чтобы будущая королева Кальвара явилась на отбор словно нищая провинциалка.

Справедливости ради я все же уточнила:

— Но настоящая Ивери-Элл дей’Север и в самом деле, похоже, живет в глухой провинции. И ее семья небогата.

— Да, но на отбор все-таки следует явиться одетой по моде, иначе с первых минут ничего кроме насмешек не получишь! — настаивала старшая кузина.

Я кивнула: действительно, встречают ведь по одежке.

Бэл подошла к моему письменному столу, на котором громоздились раскрытые журналы мод, но не они интересовали нашу шалунью. Она выхватила из вазочки с засушенными цветами, собранными в Арлонскую ночь[1], скрученную в трубочку вырезку из кальварского «Столичного вестника» и прочла громко и выразительно:

«Королевский отбор!

Ее Величество Лота арк’Лейр, королева Кальвара, объявляет, что готова избрать невесту для наследника престола Лерианна дей’Риттерфорда, принца Кальварского!» …

Тут она оторвалась от чтения и мечтательно закатила глаза:

— Принц Лерианн! Какое красивое имя! Интересно, почему эта королева-драконша дала наследнику прекрасное эльфийское имя? И никто его не видел. Как думаете, он красавчик?

— Уж наверное, — равнодушно бросила Ниариэль, аккуратно складывая бархатную зимнюю накидку. — У него в роду столько эльфов и драконов! Правда, его мать — истинное чудовище! «Кровавая Лота» — в народе ей дали справедливую кличку.