Она поставила кружку с кофе на стол и накрыла его руку своей. Лерик сразу соскочил с её ног и скрылся под столом.

– Я думала у тебя будут весёлые истории, – проговорила она.

– Я этого вовсе не обещал, – ответил он. – Так мне продолжать?

Она ответила не сразу.

– А там больше никто не умрёт?

Он улыбнулся в ответ и нежно поцеловал её в губы.

– Больше никто. Обещаю.

Она поднялась из-за стола и одернув полы халата, оголившие её красивые бёдра, проговорила:

– Я хочу ещё кофе. Ты будешь?

Он отрицательно помотал головой и посмотрел на часы. Они уже показывали почти одиннадцать. Прикинув в голове план действий на сегодняшний день, он решил, что для его осуществления необходимо съездить в магазин. Но именно в данный момент он не хотел её оставлять.

– Я тебя расстроил, прости.

– Это нормально, – спокойно проговорила она. – Я же сама это всё затеяла. Просто я всегда подобное плохо переношу, и ты это знаешь.

Он утвердительно кивнул.

– Продолжение будет? – спросила она через плечо, долив в чайник воды и ставя его на подставку.

– Конечно, – ответил он. – Я вот только не пойму, чего мне сейчас хочется больше: есть или пить. Он улыбнулся сам себе и добавил: – Я всё же наверно соглашусь на кофе. Только без молока и сахара.

– Знаю, – с наигранным раздражением сказала она и, дождавшись, когда закипит чайник, налила кипятка в две кружки и поставила одну из них перед ним на стол.

– Спасибо, дорогая, – сказал он, нежно притянув её к себе за талию и небрежно чмокнув в губы.

– Начинай, а я пока сыр порежу.

Она вновь повернулась к нему спиной и открыла холодильник. Он смотрел на её спину, облачённую в легкий короткий халатик, где чуть ниже угадывались округлые ягодицы. Он знал, что сейчас на ней нет белья и если он подойдёт к ней и запустит свои руки под халатик, то наверняка ощутит под ним её обнаженное тело. От одних только этих мыслей в нём проснулось желание. В его голове бегущей строкой пронеслась её фраза: «Сегодня мы будем пить вино, слушать музыку, есть всякие вкусности и …». Под этим «И» у него было своё понимание. А почему бы и нет?

Он медленно поднялся со стула и, неслышно ступая, подошёл к ней сзади и плотно прижался к ней своим телом. От неожиданности она вздрогнула и, ощутив его руки на своём теле, толкнула дверь холодильника в обратном направлении. Та мягко закрылась, а она, опершись руками на столешницу, прикрыла глаза и что-то тихо проговорила. Он не придал никакого значения её словам, к тому же ему и вовсе показалось, что она, как кошка, промурлыкала от удовольствия. Одна его рука нагло пробралась за полу халатика и удобно расположилась на её груди, слегка пощипывая сосок, а вторая нашарила узелок пояса и стала его распутывать. Но она не дала его развязать.

– Подожди, – мягко остановила его она. – Я пока не готова, плюс та история до сих пор перед глазами.

Он с грустью вздохнул и выпустил её из своих объятий. Она повернулась к нему лицом и, обвив его шею руками, посмотрела ему прямо в глаза.

– Но если ты меня развеселишь следующей историей, то возможно после этой чашки кофе мы с тобой поднимемся в спальню.

– Звучит заманчиво, – пробурчал он. – Но следующая история будет далеко не весёлой, хотя, думаю, улыбнуться я всё же тебя заставлю.

– Опять кто-то умрёт? – Она тревожно посмотрела на него.

– Нет, я же обещал. Просто скоро ты узнаешь меня чуточку с другой стороны и эта сторона далеко не самая лучшая.

Он отошёл от неё и сел за стол на своё место. За кухонным столом у него, как и у неё, было его место, которое он сразу себе заприметил, едва они въехали в этот дом. Он выбрал его далеко не так, как обычно это делали работники силовых структур. Те, как правило, выбирали такие места, с которых они могли видеть всё вокруг. Здесь же было всё наоборот: он фактически сидел по центру кухни, хоть и у окна, но в то же время выход на веранду был у него за спиной. Он много раз думал, почему именно это место он назвал «своим», и вскоре ответ на этот вопрос нашёлся. Он оказался прозаическим и был связан лишь с тем, что он хотел видеть её, как она вертится у плиты и перед разделочным столом. Он просто любил за ней наблюдать и ничего больше.