Она сидела на стуле и хохотала во весь голос.

– Ты же говорил, что это будет грустная история, – еле-еле смогла выдавить она сквозь смех. Он же сидел без тени улыбки на лице и не понимающе смотрел на неё.

– Почему ты смеёшься? Это не смешно. Ты даже не можешь себе представить, что при этом чувствовал я.

Она не унималась, а он продолжал.

– Моя эрекция тут же ушла в небытие. По всей видимости она это заметила. И возможно по тому, что на моём лице отразился испуг, она перестала улыбаться и прыгать, выключила музыку и вопросительно уставилась на меня.

«Тебе не понравилось?», – спросила тогда она.

«А что мне в этом должно понравиться?», – почти срываясь на крик, ответил я тогда. Внутри меня в тот момент что-то внезапно оборвалось и этот процесс был не обратим. Я не мог ей объяснить, что эта картина вызывает во мне скорее отвращение, нежели желание. Сейчас я уже не отвечу, поняла она тогда это или нет, но затем последовали оправдания. Оказалось, что её новая подружка, живущая по соседству, стала давать ей видеокассеты с фильмами сама понимаешь какого содержания. По этим фильмам Нинка и стала обучаться. Ну а в то время, думаю, так все и узнавали о сексе. Интернет стал только появляться в наших квартирах, однако до меня и моего района он в те времена ещё не дошёл.

В общем с того дня, как мне кажется, наши отношения и пошли на спад. Безусловно это глупо так реагировать на подобное, однако я ничего не мог с собой поделать. В миг прежняя Нинка для меня перестала существовать и с того дня, едва у нас заходила речь о близости, всё моё мужское начало куда-то пряталось и, кроме как поесть и лечь спать, иных желаний у меня не возникало. Безусловно она пыталась выправить ситуацию всеми возможными способами, и я ей за это очень благодарен, однако как прежде уже быть не могло. Мы пробовали вместе смотреть те фильмы, которыми пичкала её подружка, даже многое из увиденного воплощали в жизнь, однако прежними наши отношения так и не стали. Теперь меня преследовало это ужасное видение прыгающих и вращающихся во все стороны грудей и её улыбка, которая будто спрашивала: «Ну как тебе они?».

Наши отношения стали портиться. И как нарочно в ту пору на моей работе появилась Анжелика.

– Первая жена? – спросила она.

– Именно. Но тогда она была лишь маленькой худенькой девятнадцатилетней девочкой, в черно-белых клетчатых обтягивающих брючках, с большими голубыми глазами, совсем крохотными, еще не сформировавшимися грудями, и из-за этого безумно для меня привлекательной. С её появлением в конторе Нина стала отходить на второй план. Я до сих пор не могу себя простить за этот поступок, но тогда же я стал вести двойную жизнь, при чём о существовании Нины Анжелика знала, но по каким-то одной ей известным мотивам, она меня не торопила в принятии решения. Это длилось довольно долго: уже начав встречаться с Анжеликой, я всё ещё пытался что-то выжать из отношений с Ниной, причём об их нормализации речи не шло. Просто мне было искренне жаль её и из-за этого я всё оттягивал момент расставания, хотя наши отношения уже сильно меня тяготили. Иногда я даже не приезжал домой ночевать, ссылаясь на какую-то адскую загруженность на работе или придумывая иные оправдания. Нинка всё это проглатывала и когда до неё стали доходить слухи о моей неверности, она всё ещё им не верила и лишь в её глазах я периодически натыкался на безмолвные вопросы.

Наступила середина лета и пришла пора мне уходить в положенный отпуск, но я никак не хотел расставаться на месяц с Анжеликой. Тогда же она меня поддержала и сказала, что дождётся, но при условии, что за отпуск я решу вопрос с Ниной. Я ответил ей согласием, но надо мной, как дамоклов меч висело обещание, которое я дал Нине: летом мы обязательно должны съездить отдохнуть на море. Она никогда не видела моря, и я решил ей его показать. Я уже жалел об этом данном своём обещании, однако не выполнить его я не мог, таков уж мой принцип. Собрав остатки совести, я всё же отправился с ней к морю, но те десять дней стали самым настоящим мучением. Нина видела, что со мной что-то не так, однако я уверял её в обратном. Отправляясь в отпуск, я рассчитывал, что мы будем жить у моих родственников в их квартире и у нас будет минимум времени оставаться с Ниной один на один. Но как это бывает по известному закону, моя родня предоставила в наше распоряжение дачу прямо на берегу моря. Я был к такому не готов, однако деваться было некуда. Все десять дней, что мы там пробыли, я вёл себя отвратительно. Таким Нина меня никогда не видела. Я много пил, грубил ей, отказывал в сексе, но её терпению мог позавидовать любой. Она мало того, что прощала мне все мои выходки, она меня даже жалела, будто знала, что я нахожусь на каком-то распутье. Я просыпался каждое утро от нежных её поглаживаний по голове, но я брезгливо отстранял её руку и, поднявшись, старался как можно быстрее отдалиться от неё. Мне становилась невыносима сама мысль, что мы с ней спим в одной кровати и в конце концов, по возвращении домой, это свершилось.