Утро выдалось беспокойным. Я проснулась совсем разбитой. Мне срочно нужен воздух. Еще сонная я по привычке встала и подошла к окну. Протерла глаза, потянулась к ручке, которой, конечно же, не было, случайно бросив взгляд на подоконник. Если бы я была пьяной, то вмиг протрезвела. Издав гортанный звук, я отскочила к кровати. На белоснежном выступе лежал скорченный трупик осы. Я сглотнула, отметила, что хочу пить, но не сводила глаз с мертвого насекомого. Какими-то неведомыми силами я заставила себя подойти ближе и наклонить голову. С этого угла гнездо видно лучше всего. Осы летали совсем близко, не подозревая, что потеряли сегодня свояка. Я еще раз посмотрела на подоконник. Догадка была ясна и проста: кто-то открывал окно, но с какой целью?

– А вдруг это кошатницы? – кажется, что Дина уже забывает о камерах. Мы будто давние подружки, которые засиделись в кафе за разговором. – Решили загладить вину, например.

– Тогда зачем прикрываться правилами и выставлять себя святошами? Могли бы молча отдать ручку. Когда история подошла к логическому завершению, у меня появились мысли насчет окна, но я не поделюсь ими.

– Хочешь дать нашему зрителю немножко свободы?

– Угу, пусть проверят лимит своего воображения.

Дина с трудом подавляет улыбку:

– Хорошо. Ты остановилась на том, что вас пригласили на открытие. Каково тебе быть на подобных встречах?

Я тяжело вздохнула, предаваясь воспоминаниям.

– Не очень. Весь июль был расписан. На кухне, где мы обычно ели, если это не праздник, висела доска с кучей надписей разными маркерами и со стикерами. За завтраком мадам Лима рассказывала план на день. Кто-то уходит на работу, а кто-то на встречи: поддержать митинг против задымленности, покормить собак в питомнике, встать в кадр на общей фотографии с какого-нибудь важного мероприятия и много другой мелочи. Немалая доля дел выпадала на выходные, поэтому я могу сказать, что за год, проведенный в клубе, я не расслаблялась практически ни разу. Помимо всего прочего, хватало сполна наших девичьих проблем.

Первое июльское воскресенье. Мадам Лима с Марли и Тарой еще не вернулись с очередной вечеринки у бейсболистов. Парни отлично развивались и уже достаточно засветились в прессе. По выходным они устраивали дискотеки у бассейна, а на следующий день тихий уютный вечер за различными настольными играми. В доме были только мы с Хелен. Она пташка ранняя, а я вот люблю воскресенье за то, что могу поспать без будильника. Все бы ничего, но кошатница не хотела быть одна, поэтому ближе к обеду меня разбудил стук в дверь.

– Викки! Викки, подъем!

– Хелен, – протянула я, натягивая плед на голову. – Я хочу спать.

– Я сделала блинчики и купила джем.

– Ау!

– Что случилось? – в голосе Хелен читался испуг.

– Ай, я слишком резко подскочила, голова закружилась.

Сижу, зажмурившись, пока сестра смеется. Откуда она знает этот запрещенный прием? Нельзя шантажировать человека едой. Не спеша прихожу на кухню еще в ночнушке и мягких тапочках, тех самых, которые мне предложили на знакомстве.

– Что у нас сегодня? – спрашиваю по привычке. Запах блинов потихоньку завладевает моим разумом. Набираю воду в чайник и широко зеваю.

– Мадам с кошечками вернется не раньше десяти вечера, – Хелен водила пальцем по доске, соотнося день недели и дату. – В обед мы с тобой примем журналиста. Мадам сказала, что он новенький, на стажировке, надо быть общительными, но не углубляться.

– Кстати, забыла узнать, а почему ты в клуб не поехала? У тебя нет никаких других забот. Развеялась бы, поплавала, потанцевала. С газетчиком я бы справилась.