- А? Чё? – пробуждаюсь.

- Ничё, - цедит Лерка, - Приём антигрибковых можно прекратить. Пропейте курс пробиотиков, чтобы наладить кишечную флору.

- Кто? Я? – бросаю рассеянно.

Кажется, я потерял нить беседы. О чём это мы?

- Да вы тут причём? – возражает она, - Я о собаке!

- Аааа, Броневич! Ага, - тот подходит, суёт свою морду в ладонь.

Наживка готова, крючок заострён. Я решаю закинуть удочку. Вдруг повезёт?

- А вот вы как считаете, чисто как доктор, воздержание для кобеля – это вредно?

Она поправляет очки на носу:

- Вы имеете ввиду отсутствие случек? С целью потомства? К слову, Броник на мой взгляд, имеет все шансы зачать чистокровных щенят.

- Ну, зачем сразу щенят? Можно так, для начала… принюхаться. Вдруг не сойдутся характерами?

Язык, сука, точно опух. С трудом им ворочаю. Эка, куда меня вынесло! Жду, что ответит. Поймёт, не поймёт?

- Я не думаю, что собак волнует характер друг друга, - слышу насмешливый голос.

- А может ему постоянную сучку охота? В смысле самочку! Для жизни в целом. Ну, и для щенков заодно.

- Ну, если заодно, то я вам советую искать по объявлению, - делится Лерка. И делает вид, что чирикает что-то в своих письменах.

- По объявлению как-то не то, - пытаюсь я выразить мысль, - Надо бы типа по любви.

Очередной удручающий вздох повествует о том, что я понят. Услышан. Отвергнут. И высмеян ею. Как там она называла меня? Банифаций? Клоун, типа. Шутник.

- Я позвоню, если в нашей ветклинике появится пара для Броника.

- Эх, горемыка! – вздыхаю, ловлю его морду в ладонь, - Куковать тебе в одиночестве, понял?

Врач Валера Андреевна, пропустив эту реплику мимо ушей, возвращает мне паспорт:

- Вклейте сюда фотографию, будьте добры.

- Ага, - отзываюсь я вяло.

Встаю, бормочу:

- Бобр добр, добр бобр. Всего! – поднимаю ладонь у двери.

И моя одинокая псина неохотно идёт вслед за мной.

От автора

5. Глава 3. Лера

Блин! Как же он бесит меня. Даже подмышки вспотели. Подхожу к умывальнику, вытираю салфетками пот. Навонял тут своим одеколоном... Хотя, стоит отдать ему должное, запах приятный. Это и всё, что есть в нём приятного. Запах. В остальном, бабуин бабуином. Род «павианы», семейство «мартышковых». Ареал обитания - Африка. Как он сюда угодил?

Снова стук в дверь.

- Доктор, можно? – открыв, вопрошает грудастая женщина.

- Конечно, входите, - даю я согласие.

И тут же внутрь моего кабинета вбегает малыш. В руке держит клеточку. В ней хомячок.

- Доктор, доктор, спасите! Капитошка умирает! – глаза у мальца уже красные. Очевидно, оплакал питомца заранее.

- Давайте сюда пациента, - беру я клетушку и ставлю на маленький стол.

Животное в ней неподвижно лежит, лапки в стороны. Этого мне не хватало!

Бережно вынув больного, кладу на подушечку. Если он сдох, то ничем не смогу им помочь! Но хомячок отзывается, дышит, хотя не пытается встать. Пока составляю анамнез по невнятным ответам хозяев, замечаю вполне очевидные признаки. Припухший животик, сосочки торчком…

- Как, говорите, его зовут?

- Капитон! Капитошка, - говорит сердобольная мать.

- Доктор, вы спасёте его? – донимает пацан.

- Постараюсь, - отвечаю расплывчато. Сама же готовлюсь к принятию родов.

Хомячиха пыхтит, напрягается.

- Вовремя вы принесли, - говорю и массирую плотный животик. Штук пять малышей, ступодово! Скорее всего, даже больше.

- Вот! А ты говорила, не надо, давай подождём! – восклицает мальчишка, подходит к столу. Мать охает. В этот момент начинаются роды…

- Ой, что это?

- Боже ж ты мой!

- Мама, мама, смотри!

- Говорила тебе, не корми Бондюэлью!

Всё случается быстро. Усилие… и на подушке у лап Капитона, примерно с десяток «козявок». Слепые и лысые, они жутковаты на вид.