Помню, как я распечатала фото девчонок. Два маленьких ангела в розовых платьицах. С бантами на лысых ещё головешках, лежат и глядят в объектив. Засунула в рамочку, и - на компьютерный стол, в кабинет.

Папа вошёл в кабинетную дверь. Спустя пару минут я бесшумно в неё заглянула. Он сидел на своём комфортабельном кресле. И плакал. Стирая слезинки с небритой щеки...

Я так верила в них. В их семью. В их влюблённую пару. Только так, вопреки, можно вырвать у жизни свой шанс на любовь. И хотела вот также! Взаправду. Чтобы даже спустя много лет слышать имя любимого и улыбаться. Целовать, перед тем, как лечь спать.

Помню, как плакала, долго, навзрыд. Узнав об измене. Перед Ленкой держалась. Выпила лишку, специально, чтобы не выдать душевную боль. Если мне больно, то ей каково? Зато дома дала волю чувствам! Рыдала так, что охрипла. Порвала зубами подушку. От злости! Обиды. Ведь он изменил нам обеим. Он предал нас всех!

- Привет, вертихвостка, - любил повторять, когда появлялась в гостях.

Он стал мне как брат. Настоящий, которого у меня никогда не было. И боль была самой реальной! Ведь я не могла ненавидеть его, не хотела. Но ради Ленки, пришлось...

«Жаль, что тебя не убило на стройке тогда. Ленка бы лучше осталась вдовой, чем обманутой», - написала ему прежде, чем удалить из друзей.

«Прости, что не умер, малая!», - ответил Гордеев.

Малая. В последний раз называл меня так ещё в юности. Гад! Ненавижу его. Не прощу никогда! Даже Ленка простит, может быть. А я нет. Буду помнить и жить с этой болью...

Ну, вот, стоит подумать о нём, как опять глаза на мокром месте. Бью себя по щекам и смотрю на часы. Нужно собраться! Скоро Броник заявится, приведёт своего бабуина. Пёс хороший и умный. Вот только хозяин его подкачал. Не удивлюсь, если узнаю, что он недавно откинулся. Базарит по фене, как говорили в бандитском кино.

Так что, Лера, держи дистанцию. И будь максимально приветлива с ним. Вон до Ленки он как докопался. Еле-еле отшила! Теперь докопается и до меня. Вот только я папе скажу, если что. Будет лететь, тарахтеть, собирать пятой точкой ступени.

Когда до прихода всего пять минут, подхожу к рукомойнику. В зеркале долго смотрю на себя. Макияж не размазан, причёска лежит идеально. Очки на носу. Повернувшись бочком, репетирую позу. В конце-концов я здесь хозяйка! А белый халатик мне очень идёт.

Раздаётся стук в дверь. Я делаю вдох и отчётливым голосом громко бросаю:

- Войдите!

4. Глава 2. Сергей

Мы с Бронником топим по встречке. Дорога свободная. Грех не топить! Любопытная псина шевелит ушами. Хорошо, хоть кобель, а не сука. Вспоминаю тот день, когда мне позвонили друзья. Огорошили новостью. Димка скончался! Он жил в неприметной избушке, в лесу. Рыбачил, охотился. Добровольно вернулся к истокам. Кто как отходил после той «мясорубки». Я в бизнес ушёл, Димка – в лес.

Окочурился малый. Замёрз. Бабка наткнулась в сугробе. А то так бы до лета лежал. Но Димон видать, знал, что помрёт. Сердце было ни к чёрту! Начирикал записку. То сё. Скудный скарб завещал тёть Мане. Та жалела, кормила его. Сослуживцам – ружьё и патроны. Кому-то досталась спецовка. Кому-то – запас вискаря. А мне перепало по полной! Помню, услышал «броник». Само собой, сразу подумал, что бронежилет. Оказалось, собака.

Я, короче, хотел её сбагрить. Но пёс был смышлёный. Сидел и смотрел на меня. Типа: «Чё, очканул?». Тогда я раскис. А теперь понимаю – не зря. Всё не зря! С этой девочкой, Леркой, он сам меня свёл. Стопудово подарок от Димки. Вот же чертяка! Небось, наблюдает с небес и смеётся. Типа, слабо приручить?

От сестрёнки её отказался. Слишком гордая, не по зубам. Или просто, увидев вторую, решил для себя. Вот она! Ещё там, посреди магазина решил. Услышав в свой адрес поток красноречий. Вот же стервозина! Точно как Ленка. Но дерзкая, как и я сам.