А, по идее, должна.

В пылу Сергей очень непредсказуем.

Он может как погнать ее из университета, так и лишить всякой финансовой поддержки.

Он хоть и любит Миру, но не потерпит ее проделки.

– Переживу как-нибудь, – ответила легкомысленно Мирослава.

– В-третьих, что если ты ошибаешься, и девочка действительно бескорыстно влюблена в твоего отца?

Мирослава фыркнула и глаза закатила в протесте.

– Матерям-одиночкам платят пособия. Так что эта девочка не пропадет и останется только в плюсе. Это лучше, чем ничего. Всё равно папа рано или поздно ее бросит. Она ему надоест и он захочет вернуться к тебе.

– Ну а в-четвертых, мне всё это не нужно. Правда, Мир, я благодарна тебе за всё, но ты напрасно распыляешься. Я со всем уже смирилась. Не прощу твоего отца. Я уже подала на развод и планирую воспитывать малыша в одиночку, – высказала я свою твердую точку зрения, которую ни за что не изменю.

– Ну а на что ты собралась его воспитывать? Это раньше ты содержала всю нашу семью, а сейчас ты внештатный препод и зарабатываешь копейки! – указала Мира на брешь в моем плане, но не быть мне собой, если я не закрою эту брешь.

– Я что-нибудь придумаю. И потом, ты сама сказала, что матерям-одиночкам платят пособие. Выкрутимся.

Мира разочарованно вздохнула, нахмурила свои шикарные брови. Ее карие глаза затопило отчаяние.

У нее больше не оставалось аргументов, а потому она была вынуждена отступить.

– Ладно, я сдаюсь, – выставила она руки, после чего сложила ладони в молитвенном жесте, – но, мам, пожалуйста, подумай о том, что я тебе предложила. В первую очередь о решении рассказать папе о своей беременности, а уже потом о совместном посещении семейного психотерапевта. Это реально выход.

О беременности Сергею я так и так сообщу. Когда придет время.

А вот всё остальное, включая поход к психологу – себе я этого даже представить не могу.

– Обещаю тебе подумать, но не обещаю, что мое решение тебя устроит. И давай уже наконец закроем эту тему.

И Мира словно по щелчку пальцев переключилась. Она допила остатки чая и мечтательно улыбнулась.

– А ты правда считаешь, что черно-белый стиль свадьбы еще не вышел из моды?

– Мир, ну ты нашла у кого спросить, – издала я смешок и руками развела. – Я же не смыслю ничего в свадебных стилях.

– Мне всё равно интересно, что ты думаешь на этот счет?

И я прикусила щеку изнутри. Задумалась, всерьез подойдя к этому вопросу, поскольку видела, что Мире было важно услышать мое мнение.

– По мне, черно-белый стиль – это свежо, современно. И никто из гостей особо выделяться не будет. Так что я только за. Лишь бы ты выходила замуж не в черном платье. А то это как-то уже чересчур современно будет.

Мира рассмеялась вслух, прикрывая рот ладошкой.

– На твое счастье, мое платье будет белоснежным. Единственным на торжестве. И ты уже видела его, – дочка похлопала по фирменному пакету из свадебного салона, где мы приобрели ей роскошное платье, в котором она смотрелась как ангел.

– Ты будешь самой красивой невестой, – заключила я с улыбкой.

– А ты самой красивой мамой невесты, – подмигнула она мне.

В этот самый момент над нашим столом нависла тень.

Я подняла голову и увидела перед собой мужчину, которого сразу не узнала.

– Олга? Это ведь ты? – обратился он ко мне.

И стоило мне только услышать знакомый голос с заметным акцентом, как я сразу же узнала в этом мужчине своего бывшего босса. Макса Борштейна.

– Макс? Вот так встреча! – изумилась я, поскольку совсем не ожидала встретить его.

Я не следила за его жизнью и полагала, что он уже давненько продал в нашей стране свой бизнес и умотал в Эмираты.