.

СДЧГ активно протестовало против арестов на рубеже 1971–19 72 гг. Преследования оценивались участниками движения как месть за Пражскую весну, но вместе с тем они предостерегали от открытой борьбы, которая считалась в тех условиях напрасной и могла бы привести к дальнейшим потерям. Авторы листовок анализировали итоги политики нового руководства КПЧ и государства, парализовавшей все общество, которое в своем большинстве «реагирует на это положение отрицательным молчанием, аполитичностью и бегством в себя, причем углубляется политический, идейный, экономический и нравственный кризис»[334].

В рамках СДЧГ действовали еще несколько групп. Одна из них, объединившаяся вокруг бывшего секретаря городского комитета КПЧ в Праге Я. Литеры, выпустила в период с января по май 1971 г. четыре номера нелегального ежемесячника «Покрок» как оппонента официальной прессы. К третьей годовщине ввода в Чехословакию войск в стране в количестве 300 экз. распространялась листовка «Граждане Чехословакии» (21 сентября). Вместе с другими группами она готовила, тиражировала и распространяла оппозиционные и эмигрантские материалы. Не прекратили они своей активности и после волны арестов конца 1971 г. Так, в феврале 1972 г. в самиздатовском издании «Народне новины» появилась передовая статья «Красный террор», представившая детальную информацию об арестах и допросах. В ней обращалось внимание на утрату иллюзий даже у последних из «железобетонных», веривших, что Гусак, вспоминая свой собственный тюремный опыт, помешает новым политическим процессам. Оппозиционеры поняли, что «нельзя верить ни одному его слову»[335].

В том же номере «Народне новины» опубликована листовка СДЧГ, в которой говорилось: «Именно такое развитие событий имеет свою логику, с которой мы давно знакомы и которую кто-то назвал логикой раскручивающегося жернова. Не только вокруг тех, кто открыто выражает свое несогласие с режимом, сжимается кольцо. Это может произойти с каждым гражданином, случайным, включая и тех, которые сегодня находятся у власти, или тех, кто объединился с ними в тщетной надежде, что сохранит спокойствие хотя бы для себя и своей семьи. Мы знаем, что открытое сопротивление в этой ситуации безнадежно и привело бы только к дальнейшим потерям. Но терпеливо смотреть на все – означало бы разделять вину за происходящее, так что однажды кто-нибудь скажет нам, что все мы несем свою долю ответственности. Каждый из нас имеет хоть какую-то возможность помешать уничтожению друзей, знакомых, сотрудников и соседей…»[336].

И все же СДЧГ прекратило свое существование в качестве организованной оппозиционной силы. Каток репрессий оказался неостановимым и всеподавляющим.

Помимо экс-коммунистов важную роль в оппозиционном движении в 1969–1970 гг. играли социалисты – группа бывших членов Чехословацкой социалистической партии (до февраля 1948 г. – Чехословацкая национально-социалистическая партия) в г. Брно. Ее активисты, возглавлявшие горком ЧСП с осени 1968 г., были исключены из партии в начале 1970 г. за активную прореформаторскую позицию в период Пражской весны. Так, в марте 1970 г. в ходе развернувшихся «чисток» ряды ЧСП пришлось покинуть М. Шилгану, Й. Подседнику и А. Шулику; Я. Цана «вычеркнули» из партии. В конце марта 1970 г. из состава идеологической комиссии ЧСП выведены Я. Мезник и П. Вурм, а 10 апреля с поста члена президиума НФ ЧСР отозван председатель брненского горкома ЧСП Я. Шопф. Городской комитет ЧСП в Брно в итоге был распущен. Целый ряд членов бывшего президиума горкома ЧСП – М. Шилган, Я. Шопф, П. Вурм, А. Выроубал, З. Покорны, Э. Килианова и др. – лишались возможности заниматься общественной деятельностью, но они от нее не отказались и стали собираться на конспиративных квартирах. Круг участников этих встреч постепенно расширялся, трансформируясь в организованную группу. Ее деятельность вынужденно носила – учитывая нараставшую в ходе «нормализации» волну репрессий в обществе – конспиративный характер