– А может она предсказать мне, например, мою судьбу? Охота узнать, что меня ожидает в будущем.

– Не могу сказать. Редко берётся за такое, Данил.

– Ты поспрошай. Может, согласится. Правда, заплатить нечем, да ты сказывал, что она за такое и ничего не берет.

– Обещать не могу, казак. Боязно мне, вдруг осерчает тётка. А я её побаиваюсь. Ещё выгонит, а куда мне тогда деться?

– А куда ты собираешься податься?

– Хотелось бы с вами, да возможно ли такое?

– Что, казаком захотел сделаться? – удивился Сафрон.

– А что такого? Чем я хуже других? Хоть напоследок хотелось бы вольным стать и на себя поработать,

– Не так просто это, брат мой Гераська. Но возможно. Если с нами, то можно.

– Так подсобите, коль так. В долгу не останусь. Отработаю.

– Ладно. Потом поговорим. Ты как-то намекал на возможность добыть чего-то, – Аким вопросительно смотрел на мужика. – Что там у тебя?

– А… – Герасим помолчал, но всё же сказал загадочно: – Есть задумка, да одному мне не совладать. А вам боязно признаться.

– Говори уж, чего темнишь! – Сафрон ободряюще усмехнулся. – Мы все в твоей власти и от тебя в зависимости. Говори.

– Вёрстах в трёх имеется усадьба нашего хозяина.

– И что с того? – заинтересовался Данил.

– А то, что там почти никого нет, и есть возможность пошарпать там. Обязательно должно быть что-то ценное схоронено. А я тётку заведу. Она должна в этом разбираться.

– Гм. – Сафрон скривил губы, огладил бороду. – Думаешь, можно что-то добыть?

– А как же! Обязательно. И время подходящее. Легко всё свалить на войну и разбойников. А их развелось достаточно.

– А оружие? Без него трудно обойтись. Одними топорами дело не сделаешь, коль что приключится, – Данил покачал головой в сомнении. Но это предложение его явно заинтересовало. – Сафрон, что скажешь?

– Если нам мало что грозит, то можно и так сделать. Пусть Гераська всё и разведает хорошенько. И у бабки получит добро на это.

– Тётка никогда не даст добро, но помочь может, коль с умом к ней подступить, – заверял Гераська. – Завтра же и поговорю. Я подумаю, как лучше это ей поднести. Чтоб, значит, не догадалась.

– Как поговоришь, так мы и решим, что делать. А ты ещё разведай про усадьбу и подходы к ней. И как устроить, чтобы никто не догадался. Про нас, конечно.

– Гераська, а твоя тётка может прояснить с самозванцем? – спросил Данил.

– С самозванцем? – в страхе переспросил мужик. – Бог его знает. Даже боязно спрашивать, казаки. Да и зачем вам это надобно?

– Очень уж интересно узнать. Ты попробуй. Это ведь никакого отношения к нам не имеет. Сделаешь?

– Если смогу, то лишь после того разговора… об усадьбе. Наш хозяин и так пропал уже давно. А наследники что-то не появляются. Может, их и вовсе нет. Где их будут искать?

Через три дня бабка всё же выложила свои предположения, и Гераська поведал казакам интересную историю.

– Вот упёртая баба! – ругнулся он перед казаками. – Но уломал всё же.

– Тогда не тяни, а выкладывай, – поторопил Данил. – Что узнал?

– В усадьбе всего два человека живут. Старая кухарка и конюх с одной клячей. Дров привезти, сена и разное там… Собаки одичали и часто убегают в лес, в поле. Кормить-то их нечем. А дом заколочен досками.

– А как проникнуть в дом? – спросил Аким.

– Это просто. Одна лишь дверь имеется, вторая заколочена и туда не сунешься. А эта легко откроется. Я это сделаю.

– Где ночует конюх? – поинтересовался Данил.

– Он в конюшне. Там у него угол. Отгородил себе, и ему тепло под боком у лошади. Печка даже имеется малая. А бабка-кухарка спит в доме, на кухне. У неё ключи от дверей в комнаты и покои хозяина.

– И никто до сих пор не ограбил дом? – удивился Данил.