Я имею в виду, разумеется, фильм "Мама!" – совместного производства СССР, Румынии и Франции.

В то время в советских кинотеатрах периодически появлялись такие масштабные совместные постановки, куда скооперировавшиеся страны вкладывались по серьезному – достаточно вспомнить советско-американскую "Синюю птицу" все того же 1976 года с Элизабет Тейлор, Джейн Фондой и Авой Гарднер.

Фильм "Мама!", кстати – лучшая иллюстрация к распространению сказки по планете и ее вариативности. Съемки начались с конфликта по поводу численности парнокопытных – румыны настоятельно напоминали, что в их стране каждый знает, что сказка Иона Крянгэ называется «Коза с тремя козлятами». Представители СССР, разумеется, настаивали на семи.

В итоге сошлись на среднем арифметическом – козлят в фильме пять.

Фильм был по-настоящему совместным и снимался в трех вариантах. Все сцены снимали трижды – чтобы артикуляция актеров совпадала с каждым вариантом озвучки.

Как вспоминал позже Михаил Боярский: «Это была адская работа. Мы по ночам сидели с Люсей Гурченко и учили какую-то абракадабру, ничего не понимая. Нас потом переозвучивали иностранные актеры, но артикуляцию надо было точно соблюдать. На английском выть было попроще, а румыны нахреначили такое либретто, что мы за голову хватались. Советская версия, кстати, получилась хуже других – для французов мы снимали пять-шесть дублей, для румын – по три, а для нас совсем мало съемочного времени оставалось».

Причем перенимались даже те эпизоды, где актеры ничего не говорят и не поют. Вот как люди тогда запаривались!

В итоге в природе имеются три версии одного и того же фильма, категорически не совпадающие между собой ни в чем – в диапазоне от отдельных эпизодов до названия. Англоязычная версия, которую делали французы, например, называется на "Мама!" а Rock’n’Roll Wolf – "Волчий рок-н-ролл". Почему рок-н-ролл – даже не догадываюсь, там в основном донельзя модное в те годы диско и театр на льду.

Музыку, кстати, писали сразу два композитора – румынский Темистокле Попа, нежно любимый в Союзе после фильма "Песни моря" ("От зари до зари, от темна до темна…") и француз Жерар Буржуа, который и сочинил два главных хита фильма – "Волки – бяки!" и заглавную тему про маму, которая жизнь подарила мне и тебе.

Об этом фильме вообще можно рассказывать долго. И про серьезную травму, которую получила Людмила Гурченко после того, как ей на ногу на катке упал игравший Медведя Олег Попов – ногу собирали по кусочкам из 19 осколков.

И про Савелия Крамарова, для которого это был один из последних фильмов в СССР – он уже подал заявление на выезд в эмиграцию и ждал разрешения.

"Вот уеду я, – отечески напутствовал он Евгения Герчакова (Баран), для которого это был дебют в кино. – Будешь ты вместо меня всех дураков в кино играть!".

И про Юрия Энтина, который не только вновь писал тексты песен про волка и козлят: «Серый волк невинен как дитя, серый волк напрасно оклеветан», но и впервые стал соавтором сценария.

И про игравшего одного из козлят Петю Дегтярева – юную суперзвезду советского кино, который не только сыграл во множестве фильмов, но даже работал на озвучке – мультфильма "Самый маленький гном", например. До сих пор помню, как его козленок убегал от Волчонка, Осла и Рыси, причитая "Я гибну, так обидно, моя песенка спета" и риторически вопрошая "Зачем я был упрямым, зачем не слушался маму?". "Потому что ты козел!" – крикнул кто-то из догонявших, и эта реплика вызвала настоящую овацию в нашем стареньком кинотеатре.

И про то, что этот фильм в Норвегии стал чем-то вроде нашей "Иронии судьбы" – его почему-то всегда показывали под Рождество и на нем выросло уже несколько поколений норвежцев, которые недавно сделали театральную версию мюзикла под названием Rockeulven, причем типажи главных героев специально подбирали под Гурченко и Боярского.