Представляется, что подобное расширение круга лиц, освобождаемых от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, можно было бы допустить и в связи с совершением некоторых ненасильственных тяжких преступлений, затрагивающих внутриколлективные или незначительно выходящие за их рамки интересы (при условии полного восстановления нарушенных интересов), например кражи, совершенной у потерпевшего близким сослуживцем, другом или членом семьи (подробнее см. § 2 гл. 3).

Гистограмма 4. Доля лиц, ранее освобожденных от реализации уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, но осужденных за вновь совершенные ими преступления, в числе всех осужденных в России лиц

Потребовало законодательного решения несоответствие между нормами, закрепляющими возможность освобождения от уголовной ответственности лица, впервые совершившего преступление в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим или изменением обстановки (ст. 75–77 УК РФ), и предусматривающими прекращение уголовного дела/преследования по одному из указанных оснований в отношении лица, против которого впервые осуществляется уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении преступления определенной категории (ст. 25, 26, 28 УПК РФ).[173]

В соответствии с изложенными нормами материального права лицо возможно было освободить от уголовной ответственности не только при фактически первом совершении им преступления, но и в том случае, если оно ранее привлекалось к уголовной ответственности, но не было осуждено по приговору суда. Более того, если оно осуждалось заранее совершенное преступление, однако судимость за данное преступное деяние погашена или снята согласно ст. 86 УК РФ.

Формулы же указанных процессуальных норм ограничивали возможность освобождения от уголовной ответственности, предоставляя ее лишь для тех лиц, в отношении которых впервые осуществлялось уголовное преследование по подозрению или обвинению в совершении соответствующего преступления. Это, вероятно, означало, что названные лица не могли рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, если они принимали ранее участие в качестве подозреваемых или обвиняемых в расследовании по возбужденным уголовным делам, но по каким-либо причинам были выведены из уголовного производства по нереабилитирующим основаниям, судопроизводство не завершилось приговором (в силу истечения срока давности, издания акта об амнистии, деятельного раскаяния, примирения с потерпевшим, изменения обстановки, применения принудительных мер воспитательного воздействия или медицинского характера и т. д.).

Если законодатель вложил именно такой смысл в рассматриваемые процессуальные нормы и не разумел под осуществлением впервые уголовного преследования возбуждение уголовного дела по подозрению лица в совершении преступления, до которого это лицо привлекалось к уголовной ответственности, но было освобождено от нее по нереабилитирующим основаниям, либо осуждалось, но судимость погашена или снята в установленном законом порядке, то процессуальный вариант, очевидно, в большей мере соответствовал целям уголовного и уголовно-процессуального законодательств. Возникшее несоответствие между уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными нормами законодатель, к сожалению, устранил в пользу первых.

Между тем о сожалении речи не идет, если и деятельное раскаяние, и примирение с потерпевшим рассматривать в качестве условных оснований освобождения от уголовной ответственности, прекращения уголовного дела/преследования. (Подробнее см. § 4 гл. 2.)