Она прерывисто вздохнула и вдруг решительно вытерла слёзы.
– Ну уж нет. Я его тебе не отдам, бескрылая. Я отправлю весть Облачной горе. Я узнаю, кто ты. И за что лишена крыльев. Киеран – разумный человек. Он изменит своё отношение к тебе, поняв, кто ты такая. Он не будет потакать преступнице. Твоё очарование рассыпется в прах. Я не отдам тебе его. Он – мой, – её черты стали резче, лицо стало напоминать птичий облик. – А ты… Ты недостойна его. Ты недостойна всего! Совершенно всего! Чтоб тебе сдохнуть, бескрылая! Чтоб тебе на голову мачта упала! Умри, тварь, оставь моего Киерана в покое, – слёзы снова навернулись на её глаза, а за окном послышался раскат грома. – Ненавижу… Ненавижу вас всех! Да чего ж ему во мне мало?! Я всё, всё для него делаю! Я была бы лучшей женой! Я не спорю, не мешаю, я хорошая! А он… Неблагодарный… – она размазывала слёзы по лицу. – Ничего… Ничего… Я смогу. Я справлюсь. Я выкину эту бескрылую тварь из гнезда. Из моего гнезда. Пусть даже не рассчитывает… Не видать ей моего человека. Он мой, и только. Я слишком много ему отдала. Слишком давно я с ним. Столько сил… Столько души вложила. Столько времени потратила. Он – мой!!!
То, что помнят корабли
Вилии летают… Летают вверх. А вниз… Вниз надо не так… Не так, как мама сейчас. Она как-то неправильно летит. Она зачем-то убрала крылья… Наверное, она хочет развернуть их прямо над скалой? Это такой трюк? Такая игра? Почему так страшно? Почему сердце маленькой Марго падает вместе с мамой? Почему…
На борту кричат. А глаза жжёт. И ничего не видно. Потому что… Потому что так не должно быть… Потому что мама встаёт на землю всегда тихо. А в этот раз… Удар и хруст… Так не должно быть…
Вокруг суетятся. Спускают шлюпку. До неё нет никому дела. Плывут к скалам. А она стоит и смотрит. А сердце… Оно куда-то упало. И, наверное, с таким же ужасным хрустом разбилось. Потому что Марго его не чувствует. И рук не чувствует. И ног. Ничего. Она только смотрит. Смотрит на скалу, надеясь, что тонкий мамин силуэт сейчас поднимется в воздух… Что она подлетит к Марго и возьмёт на ручки… И поднимется с ней в воздух…
Она смотрит до боли в глазах. А сумерки всё темнее и темнее.
Не поднимется. Мама больше не поднимется в воздух. Мама лежит на палубе. Как-то странно лежит. Как подстреленная птица. Криво. Холодная. Совсем холодная.
Экипаж молчит. Матросы стягивают шапки с голов. А из трюма доносится пронзительный крик проснувшегося братика. Папа что-то говорит ей. А она не слышит. Не может слышать. Потому что мама…
Холодная…
Глава 6. Трюм
«Чёрный лис» выходил в море. Очертания поселения на Острове становилось всё меньше. Тонуло во мраке. А корабль входил в пелену шторма.
– Капитан Кальдерра, буря… – раздался голос позади Морганы.
– Я не слепая, вижу.
– Капитан…
– Нытики! Слабаки… Шторма они боятся… – сквозь зубы процедила она. – Вас бы к моему отцу на корабль, в штаны бы наложили от ужаса.
– А что было на корабле капитана Граннуса? – робко спросил кто-то.
– А капитан Граннус, – она обернулась, – иногда велел вилии не гасить шторм. И учил матросов справляться своими силами. Знать корабль и стихию. И был прав – в который раз убеждаюсь. Горе-моряки, ветерка боитесь, тьфу…
Лицо девушки было мрачным. Она глубоко вдохнула и шумно выдохнула. Прикрыла глаза. Стянутое гримасой лицо расслабилось.
– Ветер утихает! – радостно крикнул кто-то на палубе.
– Да здравствует вилия Моргана!
– Да здравствует!
Моргана обернулась. Моряки с искренней радостью швыряли в воздух головные уборы. Моргана с презрением на них смотрела.
– Отставить этот балаган!