– Да…

Киеран удовлетворённо кивнул. Девушка сидела на сундуке, сгорбившись. Светлые волосы выбились из пучка, она казалась маленькой, забитой пичужкой. Нелепой, не оперившейся толком. А там, на соседнем корабле, была другая птица. Птица хищная. Птица с переломанными крыльями, которая научилась выживать и без них. Крепкий клюв, цепкие когти…

А между ними был он, Киеран. Не птица вообще. Человек, запертый штормом на жалких клочках Островов.

«Нет уж, птички… Пора вылетать из клетки…», – подумал он. – «Цели у каждой из вас разные. Как и у меня. Отказываться от своих желаний в угоду желания одной из вас? Нет. Так же, как и вы не откажетесь. Придётся как-то договориться… Или же потерпеть фиаско… Но тогда уже всем… Понять бы одно… Моргана, зачем на материк – тебе?..»

…Сложно быть второй. И вторым тоже сложно стать.

Они с Граннусом друг другу не врали. В страсти не клялись. Она просто пришла на его корабль как вилия. Сказала сразу, что вдова. Приврала немного, чтобы не объяснять долго. Зачем говорить, что и женой-то стать не успела? Как объяснить, кого потеряла? Не муж он был, но и любовником совестно назвать. А женихом – глупо как-то. Не юна невеста больно. Потому и сказала, что вдова.

А он – вдовец. И тоже устал. И сил нет на страсти. Ему бы поговорить.

Тосковал – она это видела. Корил себя. На дочь смотреть не мог – живой укор с огромными глазищами и упрямо сжатым ртом. А мальчишку баловал. Похоже, материн сын – на неё похожий, да в созвучии с её именем названный.

Да, впрочем, какое ей дело до этого? Мается человек, страдает, места не находит. А говорить… Не привык. Не научен. Не умеет.

…Время в море тянется долго. Тут и разговаривать научишься. Понемногу, по чуть-чуть…

Замуж она не пошла, хоть и хотел он позвать. Не разрешила. Потому что была она уже невестой. Хватило. Пусть лучше так. Просто по согласию. Чтобы не надорвать друг другу сердце, если вдруг опять… Если кто-то из них…

Сложно быть вторым. И сложно быть второй…

Ярость переполняла её. Штурвал привычно лежал в ладонях. Злость выплёскивалась через край.

– Корчишь из себя умного, Аррига? Думаешь, всё разгадал? Хочешь меня шантажировать? Наивный… Ты уже в моей власти. И с каждым шагом всё больше и больше. Лучше бы ты просто сбежал… И не говори потом, что я тебя не отпускала. Голову в петлю ты засунул сам… А материк, земля… Будет тебе земля. Так уж и быть. Будет. У всех она будет – рано или поздно… Зря я тебя жалела. Ты такой же, как и все – корыстный и наглый. Кичишься своей силой, своим кораблём, своими картами. Зря. Очень зря. Пулю тебе в лоб пустить, что ли? И не мучиться… Пожалуй… Принесёшь карты и получишь пулю. А оснащение корабля – какие мелочи. Против Чёрной вилии никто не пойдёт. Кишка тонка. Так что верь, наивный Аррига, в свою безопасность, верь. Так уж и быть – выстрелю в затылок. Умрёшь счастливым.

Губы вилии были плотно сжаты, глаза метали молнии. Впрочем, не только глаза. Первые всполохи сверкнули в закрытом плотными тучами небе.

Надвигалась гроза. Как и всегда, когда вилия – в ярости.

Он вышел, а она осталась. Осталась наедине с рухнувшей и разбившейся на осколки мечтой.

Всё оказалось иначе. Рэй не увезёт Моргану, Рэй мёртв. А Моргана… Моргана, к сожалению, жива. А Киеран… Он слишком этому рад. В нём снова ожила надежда…

И слишком вкусно он произносит имя бескрылой…

Очаровала. Похоже, она его очаровала. Грубая, злая, лишённая крыльев. Почему?! Как?! Ведь у него есть всё! Есть она, Кая. Её любовь, её забота, а он… Он очарован злобной бескрылой преступницей.

Губы девушки кривились в рыданиях. Ей было больно и страшно. Её мир рушился на глазах.