Острова Максим Георгиев

Прежний мир рухнул. Точнее, он утонул в водах Мирового океана. Вода, ненасытная, безудержная сила, поглотила практически все, до чего смогла добраться. Когда уже казалось, что от нее нет спасения, она ослабила свой натиск, словно выдохлась, и позволила остаткам человечества существовать на тех крохотных клочках суши, которые раньше именовались горами.

Он не знал, как жили люди до Большого потопа, но он сполна вкусил жизнь после. Когда он был мальчишкой, то обитал на самом краю бесплодных, неприветливых земель, которые некогда принадлежали одной из самых могущественных империй прежнего мира. Но что значило ее могущество, когда против людей восстала сама природа? Природа, в отличие от цивилизации людей, не менялась многие и многие тысячи лет, оставаясь идеальным организмом и самой великой силой на земле.

Ему рассказывали, что раньше существовало множество стран, земли было в достатке, на ней строили города с домами-небоскребами и дороги, по которым люди передвигались с невероятной скоростью. Земля была союзницей людей, люди ее возделывали, а она щедро дарила им пищу. Да, природа часто была капризна и непредсказуема, но все же она не мешала людям жить и развивать свое общество.

Почему же все изменилось? Почему природа восстала против людей и так жестоко обошлась с ними? Много раз он задавал себе этот вопрос, когда лежал в воде у берега, на мелководье, то погружаясь в соленые воды океана, то выныривая из них. Недалеко на берегу располагались земли общины, к которой он принадлежал, и часто он ощущал на себе недоуменные взгляды соплеменников, которые не понимали, почему он столько времени проводит в океане.

Он ненавидел это место – мрачные, недружелюбные, коварные скалы, торчащие из воды причудливыми чудовищами, замершими навечно в самых разнообразных позах. Он ненавидел эти клочки так называемой суши, где вынуждены были ютиться люди в надежде выжать из каменистой почвы хоть немного пропитания, чтобы не умереть с голоду. И только погружаясь с головой в воду, не видя и не слыша ничего вокруг, он словно успокаивался и ощущал себя частью той силы, которая теперь властвовала на планете.

Мир теперь принадлежал воде. Он смотрел на горизонт и видел только воду. Куда бы он ни бросал свой взгляд, везде была вода. Даже бескрайнее голубое небо было похоже на океан, и часто он думал: а может быть, небо – это тоже вода? Не обрушится ли небо на землю и не поглотит ли то, что еще осталось?

Он чувствовал мощь, давление, напор океана. Эти волны, с шумом накатывающиеся на скалистые берега, пенящиеся и вздымающие тысячи брызг, были словно живые и внушали трепет и страх. Члены его общины падали перед волнами на колени, когда те были особенно большими. Когда гигантские волны, зарождаясь где-то далеко в океане, приближались к их клочку суши, увеличиваясь в размерах, люди толпились на берегу, наблюдая за их ленивым бегом и молясь, чтобы они, накатив на берег, не унесли с собой кого-нибудь из людей, а еще того хуже – скудный урожай, который община вырастила с неимоверным трудом.

Но даже в этом мире, где люди, казалось бы, должны сплотиться перед лицом общей угрозы, некоторые из них стали изгоями. Люди изгнали его и ему подобных на самый край мира – в те места, которые раньше назывались Кордильерскими горами. Их посчитали слабыми и ни к чему не годными. И вот он еще ребенком оказался здесь, на границе человеческой цивилизации, а вернее, тех обломков, что от нее остались, и огромной, безудержной силы под названием Мировой океан.

Это было ужасное место: крутые скалы, с которых в любой момент можно было, поскользнувшись, сорваться в воду. Вечный шум и плеск волн. Пронизывающий ветер, который зарождался где-то на бескрайних водных просторах и, добегая до берега, набирал такую чудовищную силу, что обрушивался на острова с диким воем, сбивая людей с ног. Он постоянно ощущал вкус морской соли на губах. Соль въелась в него, покрыв кожу грубой коркой, стала частью его самого.

А еще эти крохотные острова окружали стаи кровожадных белых акул. Они шныряли повсюду в надежде чем-нибудь поживиться. И нередко им это удавалось. Стоило кому-то зазеваться, оступиться, оказаться чуть дальше от берега, хищники устремлялись к жертве и принимались безжалостно терзать ее. Вода окрашивалась в алый цвет. Он слышал истошные вопли, видел растерзанные тела людей, что в надежде спастись еще сопротивлялись, выныривая из воды, но огромные акульи челюсти раз за разом смыкались на них, ломая кости, разрывая мышцы и сухожилия. Не проходило и пары минут, как крики, перерастающие в предсмертные хрипы, затихали, поверхность воды успокаивалась, кровь растворялась, а акулы снова начинали кружить в своем устрашающем танце вокруг островов.

Акулы были новыми богами нового мира. Они лучше всех оказались приспособлены к нему. Раньше боги жили на небе, а теперь – в океане. Община поклонялась им не меньше, чем самой воде, и часто приносила акулам жертвы в виде умерших от болезней или ран соплеменников.

Чем старше он становился, тем чаще с интересом наблюдал за акулами. Он видел их плавники, которые стремительно разрезали волны, видел их челюсти, которые безжалостно разрывали очередную жертву. Это зрелище начало его восхищать. Погружаясь раз за разом в воду у берега, где он мог не бояться нападения акул, он думал о том, что люди должны стать как акулы, должны подружиться с водой, а вода, словно читая его мысли, ласкала его тело, будто намекая, что он мыслит в верном направлении. Но как можно это сделать, а главное, как заставить других поверить, что вода и есть путь спасения человечества?

Однажды, пытаясь поймать рыбу, он слишком близко подошел к внешней воде, где не было мелководья. Утром прошел дождь, камни под ногами оказались слишком скользкими, и он, поскользнувшись, упал в воду. Его короткий вскрик быстро потонул в воде, которая сомкнулась над головой. Ему пришлось потрудиться, чтобы снова выбраться на поверхность. Вода, которую он считал своим другом, предала его. Подплыв к берегу, он начал яростно махать руками, стараясь уцепиться за край скалы, но тщетно – камень за годы, что вода неустанно облизывала его, стал совершенно гладким.

Он закричал сильнее. Он видел силуэты людей на берегу. Исхудалые, похожие на обтянутые кожей скелеты, выгоревшие до черноты на ярком солнце, в лохмотьях, лишь отдаленно напоминающих одежду, они поднимались со своих мест и смотрели в его строну. Но никто не поспешил на помощь, ни один не тронулся с места, потому что все знали: тот, кто упал во внешние воды, становится собственностью акул.

Он еще не видел их, но знал, что акулы, почуяв добычу, уже устремились к нему. Сам не зная, каким чувством, но он ощутил, как их огромные скользкие туши пронзают толщу воды. Он видел их темные, бездушные глаза, их пасти, которые словно растягивались в улыбке, обнажая острые зубы, в предвкушении вкусного обеда. Он чувствовал их приближение, как будто был одной из них.

Акулы были близко, когда он все же смог ухватиться за скалу и немного подтянуть свое тело из воды. Но чтобы самостоятельно выбраться на сушу, требовалось слишком много сил. Подняв голову, он увидел людей, которые стояли на берегу и равнодушно наблюдали за его борьбой. Никто из них так и не подал ему руку.

Что-то больно обожгло ногу, и его резко потянуло назад. Руки его разжались, и он снова оказался в воде, а к ноге словно приложили кусок раскаленного железа – в холодной воде это ощущение было более чем необычным. Но он прекрасно знал, что это не железо, а клыки безжалостного хищника сомкнулись на его голени. Акула потянула его на дно, вцепившись в ногу мертвой хваткой, прокусив кожу, жилы, мясо и добравшись до самой кости. Ему даже показалось, что он услышал хруст, похожий на хруст ломающейся сухой ветки.

После этого случая он навсегда останется хромым на одну ногу, и спустя много лет к его высокому титулу «Адмирал» будут добавлять презрительное «Хромой». Но тогда он об этом не думал, тогда он еще не был предводителем Великой Морской Кордильерской империи, он был испуганным мальчишкой-изгоем, который вступил в неравную схватку с морским хищником.

Каким-то невероятным образом он смог развернуться и достать из набедренной повязки, которая служила ему одеждой, маленький нож, выточенный из камня. Это нож сделал ему отец, перед тем как в один солнечный день навсегда сгинуть в коварных водах океана. Отец дал ему нож, велел всегда носить с собой и сказал сыну, что в этом мире можно рассчитывать только на свои силы. И он запомнил совет отца. Нож нередко выручал его, когда другие изгои хотели отобрать у него ужин или залезть в тесную пещеру, которая служила ему домом, чтобы поживиться тем немногим, что он имел. Он в ответ на их дерзость и наглость оставлял на их телах шрамы.

Акула перестала тащить его, а вместо этого начала мотать головой из стороны в сторону, скорее всего надеясь оторвать ему ногу. Вода вокруг окрасилась в красный цвет, боль стала невыносимой, но он собрал все свои силы и наклонился ближе к зубастой морде, выставив вперед нож. Оружие было совсем крохотным по сравнению с пастью хищника, но у него не было другого способа побороться за свою жизнь. Приближаясь, он смотрел в темный глаз рыбы, а она словно смотрела на него. И в этот момент он почувствовал, как внутри него что-то появилось.