Далила выглядела полной противоположностью Лавии. Нежное немного бледное личико младшей сестры с ангельскими чертами больше подходило фее из сказок, чем наследнице лорда, внучке рыцаря. А вот Далила, с чертами характера, присущими всем мужчинам рода Стефании, очень напоминала отца и деда. Даже будучи совсем маленькой, она стойко переносила все свои неудачи. Аннет помнила, как Далила училась держаться, а потом и скакать на лошади. Сама Аннет тогда даже не приближалась к этим животным, считая их опасными. Это уже после именно Далила заставила её впервые сесть на коня.

Будучи ещё совсем ребёнком, Далила, падая с лошади, насколько бы больно ей не было, быстро брала себя в руки и, утерев случайно проскользнувшую слезу, повторяла попытки.

И сейчас, всё ещё испытывая ужас и страх от ночного нападения ведьм, дочь Оливера в какой-то момент поняла, что мысли Аннет где-то далеко. Она старается успокоить, гладит, говорит, но её нет рядом. Ужасающая догадка промелькнула в голове, моментально уничтожив страх за себя.

– А где Лавия? Почему она не с тобой? Где она?! – Далила бросилась из комнаты на поиски сестры. Аннет выбежала следом.

– Подожди! Не ходи туда! Не ходи! – закричала Аннет. Запнувшись, она упала и, пытаясь подняться, на четвереньках поползла за Далилой, в надежде остановить.

Вбежав в спальню Лавии, Далила словно окаменела. Объяснения уже оказались ненужными. Вид комнаты обо всём говорил сам. Аннет, догнав Далилу, молча, стояла позади, не решаясь произнести и слова. Прошла пара минут, прежде чем Далила обернулась и, посмотрев с ужасом и злобой, закричала:

– Где она?! Они забрали её?! Да?! Говори! Забрали?! – кричала Далила, тряся за плечи Аннет, пытавшуюся обнять её. – Почему ты не спасла её?! Почему?! Где ты была?! Где?! Ненавижу, уйди! – сильно оттолкнув от себя Аннет, бросилась она из детской. – Мама, мама! – не переставая кричать, Далила бежала к спальне родителей.

Аннет, зажав лицо руками, упала на пол. Она ничего не смогла сделать тогда. И сейчас она не в силах вернуть никого к жизни, а потому остаётся только одно – умереть.

Страшный крик разорвал пустоту большого дома. Далила, упав на колени, кричала, рвала волосы и, обдирая ногтями кожу на лице, проклинала всех на этом свете…

***

Город постепенно возвращался к жизни. Люди выходили на улицу, с опаской поглядывая в небо, и направлялись к старому Замку, к Башне Правосудия. К месту, куда приходили за советом, просьбой, а иногда и за наказанием. Но сейчас все шли туда, потому что хотели получить ответ. Хотели узнать, почему минувшей ночью произошёл этот ужас? Почему ожила легенда? Почему никто не предупредил, что ведьмы – это не сказка, и всё может повториться?

***

Далила, обессиленная от криков и горя, лежала на полу в спальне родителей и, всхлипывая, тихо причитала. Аннет стояла в дверях, не зная, что предпринять. Слёзы беззвучно текли у неё по щекам.

Прошло несколько минут, прежде чем Далила медленно села, покачиваясь и постоянно что-то тихо бормоча.

Посидев немного так на полу, она обернулась, посмотрев с болью на Аннет. Та бросилась к ней. Обнявшись, девушки разрыдались. Далила уже не упрекала. Не было вины Аннет ни в чём. Ведь и сама Далила, потеряв разум, бросилась в дымоход, а не к младшей сестре и не сюда – к родителям. Никто не верил, что ведьмы вернутся. Никто, кроме неё. Но Далила так и не смогла убедить родителей закрывать на ночь окна.

Легенда гласила: «Ведьмы похищают только девочек». Упоминались лишь младенцы и не единого слова о детях старшего возраста. Прилетали ведьмы лишь по ночам, один раз в год. И ещё существовала странная особенность, описанная в легенде. Ведьмы не видели сквозь стекло. Для них оно казалось каменной стеной, и сами ведьмы никогда не проникали в жилище – только их руки, тянувшиеся за жертвой и становившиеся очень длинными. Поэтому на ночь было запрещено оставлять окна открытыми.