Максим наконец посмотрел мне в глаза. Подлец знает о своём оружии и умело им пользуется.

Я отвела взгляд первой.

– А ты, – продолжила я, возвращаясь к его первоначальному обвинению, – думаешь, что без мужчины женщина сразу в разбитых чувствах и не может радоваться жизни?

– Не все, – пожал он плечами. – Но для большинства это удар. Семья, брак – это ведь мечта. Нет?

Я напряглась, будто снова взлетала. Дыхание участилось.

– Ты серьёзно считаешь, что женщина без мужчины – неполноценна?

– Нет, – ответил он быстро. – Я считаю, что это тяжело. Быть одной. Всем. Но женщинам – особенно. Не потому, что они слабее, а потому, что к ним больше ожиданий. Общество, семьи, возраст, биология…

– Я не слабая, – перебила я. – Я справлюсь. Я всегда справлялась. И если я чего-то ждала от Чарльза… возможно, я просто не могла отделить свои желания от маминых.

Он молчал. Смотрел на меня, как будто что-то в моей исповеди задело его глубже, чем я рассчитывала.

– А ты? – спросила я, чтобы сменить фокус. – У тебя есть кто-то?

– Нет. – Он сказал это резко, будто отрезал.

– Почему же? – Я уже вошла в азарт.

– Я не могу себе позволить брать на себя такую ответственность. Женщина – это не украшение, это человек. С душой, с уязвимостью. Я не уверен, что могу быть тем, на кого можно положиться. И не хочу обманывать.

Я моргнула.

– Это… – начала я, но не договорила. В горле застряли непонятные ощущения. Его слова звучали правильно, но почему-то вызывали отторжение. Будто он ставит женщин выше, но при этом отдаляет их. А ещё говорит так, будто быть с ним – это ноша. Тяжесть. И я не понимала: то ли он себя жалеет, то ли нас.

Он вздохнул, будто хотел что-то сказать – но в этот момент самолёт резко дёрнуло вниз. Всё в салоне дрогнуло. Мы синхронно вцепились в подлокотники.

Сработал световой сигнал: «Пристегните ремни».

– Уважаемые пассажиры, мы входим в зону турбулентности. Просим вас оставаться на своих местах и пристегнуть ремни.

Я сглотнула. Паника подбиралась сзади – холодная, прилипчивая. Я не боялась летать, но эта болтанка напоминала мне самые тревожные моменты в жизни – когда не ты управляешь, а тебя просто несёт куда-то, и всё, что можно – держаться крепче.

Максим вдруг протянул руку.

– Держи. Помогает.

Я посмотрела на его руку. Большую, сильную, с браслетом – как у меня. Потом на свою – мелкую, с трясущимися пальцами. И положила её в его ладонь.

Он сжал – нежно, но уверенно. И в эту секунду я почувствовала, что успокаиваюсь.

Стюардессы быстро пошли по проходу и заняли свои места в хвосте самолёта.

Самолёт снова качнуло. Резко. Я сжала зубы, сердце колотилось где-то в горле. Я посмотрела на Максима.

Он побледнел. Его пальцы побелели от напряжения. Глаза остекленели. Он почти не моргал.

– Всё хорошо, – тихо сказала я, не зная, кого больше хочу убедить – его или себя.

Самолёт тряхнуло ещё сильнее. По салону прокатился приглушённый стон испуга. В ушах зазвенело.

Я сжала его руку сильнее – он сжал мою в ответ. И этот контакт прошёл сквозь меня сильнее, чем сама турбулентность.

Снаружи самолёт бросало в небе. Внутри нас – тоже что-то качалось, сотрясалось, ломалось.

Он всё ещё держал мою руку.

И я всё ещё не хотела отпускать.

Глава 6. Добро пожаловать в Рай

В аэропорту нас встретил невысокий азиатский мужчина неопределённого возраста. Его лицо озаряла широкая приветственная улыбка. В руках он держал табличку, на которой крупными буквами было написано:

«РАЙ. Максим и Стейси»

Подойдя ближе, мы услышали его голос:

– Дабро пазаливать!

Я чуть приподняла бровь – акцент был настолько сильным, что на секунду засомневалась, правильно ли расслышала. Максим сдержанно кивнул, будто всё понял идеально.