– Почему ты не открыла дверь?! – грозно и громко поинтересовалась я, ступив на лестницу. – А если это был лекарь? А если они могли помочь детям?

Измира вздрогнула и обернулась. Приложила палец к губам, кивнув куда-то в сторону, чем ещё больше меня разозлила.

Преодолев половину пути, я стала присматриваться ко всему, что меня окружало, более тщательно. Света стало меньше. Окно, оставшееся позади, давало хорошую видимость на том участке лестницы, что я уже преодолела, и немного рассеивало свет у самих перил. Но как бы я ни старалась, моя ступня угодила во что-то холодное, мокрое и вязкое, а я, взвизгнув, дёрнувшись и вытаращив глаза, потеряла равновесие и полетела вниз, тщетно махая руками, аки нерадивый птенец, не умеющий летать.

Ожидаемо, за что-нибудь ухватиться у меня не получилось так же, как и взлететь. Грохнулась я эпично, распластавшись на грязнющем ковре звездой. Наделала столько шума своими визгами и криком, что даже толком не поняла, почему это вокруг меня вдруг стало так многолюдно.

Копчик ныл, задница онемела, плечо жгло, покалывая иголочками в область ушибленного локтя, а глаза жили своей жизнью.

Раз, два… Две пары тяжёлых, грязных ботинок с забавными крючками для шнурков высились слева от меня. Справа – извращённая версия галош хвасталась налипшими на подошвы комьями грязи.

– Сьера в порядке? – хмыкнул незнакомый мужской голос. Голос взрослого человека!

– Не губите… – зашептала Измира со стороны галош.

Я попыталась привстать на локтях, но тут же бросила это занятие, уперевшись ушибленным в невероятно жёсткий, грубый и грязный ковёр. Пришлось просто вытянуть шею, чтобы рассмотреть всех, как следует.

– Айдар, уйми своё ехидство. Сьера не одета. – недовольно зашептал кто-то поблизости.

Что за Сьера-то?!

Я опомниться не успела, как в меня полетело что-то тёмно-синее и тяжёлое.

– Прикройтесь. Вам помочь встать? – за миг до того, как я увидела привлекательное мужское лицо, рядом что-то заскрипело, и тяжёлые ботинки согнулись немногим выше подошвы. Горячие пальцы расправили на мне что-то очень вкусно пахнущее, напоминающее ароматом парфюмированные порошки для стирки или ополаскиватели. Я вдыхала этот запах, как нечто родное, сокральное, а на глаза слёзы наворачивались.

– Айдар, всё хуже, чем я думал. У сьеры, должно быть, серьёзные повреждения. Не будем её трогать. Привели лекаря, пусть осмотрит. – близи снова что-то скрипнуло и я, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, резко вскинула руку в сторону говорившего и схватила его за тёмный, оттопыренный воротник какого-то то ли пиджака, то ли жакета. – О-о-о…

– Пусть всех осмотрит! – заявила я, решив, что буду отыгрывать роль покалечившейся падением с лестницы до последнего больного ребёнка в этой хибаре.

– Что? – переспросил мужчина.

– Сначала лекарь осмотрит и вылечит детей, а потом меня. – кивнула и поспешила проморгать слёзы. Мне здесь, судя по всему, предстояло ещё долго лежать, поэтому ни к чему было нюни распускать.

Лежала я на полу, в максимально неудобной позе, и прислушивалась к внутренним ощущениям. Боялась лишний раз пошевелиться или громко вздохнуть, чтоб не привлекать к себе ещё больше внимания. И так было не особо ясно, сулило ли мне что-то хорошее это падение и притворство.

К моему счастью, один из мужчин ушёл. Я слышала, как незадолго до этого наши гости тихо переговаривались друг с другом, лишив меня возможности лицезреть их ботинки. И вот тут-то всё изменилось!

– Не гневите богов, сьер, – взмолилась сбоку от меня Измира, натурально рухнув на колени, – Оставьте нас. Оставьте. У нас дети! Мы не причиним вам зла, мы не давали никому никаких клятв, нам нет дела…