– Это важно.

Выхода не было. Если бы я отмахнулся от отца, он стал бы только настойчивее, а он мог навести на всех страх лучше, чем любой ценный бык породы Ангус. Положив ноги на угол стола, я откинул спинку кресла и приготовился к более продолжительному разговору, чем рассчитывал.

– Слушаю.

– Тебе давно пора вернуться домой.

Вот оно…

– Я дома. Вот уже восемь лет.

Я выглянул в панорамное окно, из которого открывался вид на Гранд-Титон[3]. На покрытые снегом, словно сахарной пудрой, горные вершины. На мили открытой заснеженной земли. Сейчас зима, но летом горы становились ярко-зелеными, а осенью окрашивались во все оттенки золотого.

В прошлом я совершил много ошибок. Заплатил за них и снова встал на ноги. Это место дало мне второй шанс. Возможность искупить вину. Что я и сделал.

Вайоминг спас меня. Он вонзил когти в мое нутро, и уехать означало бы вырвать то, что не давало мне развалиться на части. Ничто и никто не смогло бы забрать меня из этого места.

– Я не становлюсь моложе, и твоя мать тоже.

Голос отца задрожал, и я ощутил первый укол вины. По правде говоря, чувство стыда всегда преследовало меня, разъедая слизистую желудка. Этот разговор был неизбежен. Моим родителям за семьдесят. И хотя отец стоял на ногах так же крепко, как на земле стоит кирпичный дом, и на него работала целая армия людей, возраст все равно давал о себе знать. Я не мог попросить Девин – сестру, которая жила в Калифорнии, – бросить семью и переехать обратно на восток. Поэтому эта участь ждала меня – сына-холостяка.

– Знаю.

– Я ухожу на пенсию… – Часть меня вздохнула с облегчением: он не мог вечно доминировать в мире без того, чтобы это не сказалось на здоровье. Остальная часть сильно беспокоилась за то, что будет дальше. – Я собираюсь передать бразды правления Сидни.

Я резко сел, каблуки сапог с громким стуком ударились о широкие деревянные половицы.

Сидни Эванс…

Я познакомился с ней больше десяти лет назад, в разгар тусовочных дней, и смутно припоминал, как мы целовались на свадьбе сестры. Хотя я помнил, что это было чертовски потрясающе. Пока она не ударила меня коленом по яйцам. В ту ночь я был не в себе, но ни один мужчина не забывает женщину, которая чуть не сделала из него евнуха. Да, я помнил ее. Она была холодной, чопорной сукой. Хорошенькая, если вам нравятся невзрачные ванильные блондинки. Но меня это не касалось. В моем вкусе пышные брюнетки. Те, в чьих венах течет кровь, а не антифриз. Те, кто наслаждается сексом так же сильно, как и я.

Отец годами пел ей дифирамбы. У нее были деловая хватка и жажда крови, можно сказать, она была его женской версией. Меня это никогда не интересовало – кровь, убийства. Искусство заключения сделок. Я предпочитал открытую местность и чистый воздух.

– Хорошо, – сказал я, и с груди упал огромный груз. Отец не просил меня занять его место, и это все, что имело значение. – Она более чем способна сделать это.

– Да, она такая. К сожалению, правление директоров с этим не согласится. Последние десять лет они ждали, что я назначу кого-то из них. Они будут отчаянно бороться за право занять мое место.

– Ты никогда не отступал от борьбы.

– Я рад, что ты это помнишь.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я почти физически ощутил злорадство в голосе отца и, поскольку хорошо его знал, был уверен, что ситуация сулит мне неприятности.

– Нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, Скотт. Я хочу, чтобы ты женился на Сидни.

Возможно, я неправильно его расслышал. Отец не мог попросить меня жениться на женщине, которую я едва выносил. Он не стал бы просить меня жениться вообще на ком-либо. Такое случалось только в плохих романтических комедиях, а моя жизнь не была чьим-то развлечением.