– Миллер? – шепотом прошипела я в телефон.

– Единственный и неповторимый, – на одном дыхании прощебетал мой язвительный ассистент.

Миллер был наглым до бесконечности, но это не помешало ему стать лучшим ассистентом, который у меня когда-либо был. Это говорило о многом, поскольку я меняла помощников каждые три месяца, пока пять лет назад Миллер Смит не подписал заявление о приеме на работу. А еще он был моим самым близким другом. Никто из нас никогда не признавался в этом, но мы оба знали, что половина времени, проведенного вместе, была личным, а не связанным с работой.

– Я в Вайоминге.

– Кто-то наконец-то отрастил ноги и убрался подальше от рабочего стола? Молодец.

– Будь реалистом, я здесь ради Фрэнка.

В трубке послышался тяжелый вздох, затем сухое:

– Ну, конечно.

– Мне нужно, чтобы ты съездил ко мне домой, собрал кое-какие вещи и отправил их службой доставки. Хотя нет, мне нужно, чтобы ты лично все привез.

– Сидни, я в отпуске… в Майами. Ты же помнишь, верно?

– Это срочно.

На этот раз вздох, раздавшийся в телефоне, был чуть более драматичным.

– Помнишь, как ты сказала: «Миллер, ты был образцовым сотрудником, совершенно незаменимым. Поэтому не только можешь, наконец, взять гребаный отпуск, но и после всех лет, которые ты неустанно служил мне, пока я пользовалась твоей безупречной трудовой этикой, я даже оплачу его». Помнишь эти слова?

– У меня нет времени на драмы. Я посылаю сигнал SOS.

Я даже не потрудилась скрыть волнение. Наконец-то до меня дошло, что я действительно делаю это – выхожу замуж за человека, которого едва знаю. Не говоря уже о том, что то немногое, что я о нем знала, мне не нравилось. И само собой разумеется, я определенно не нравилась ему.

– Пол разведется со мной, если скажу, что мне нужно вернуться в Нью-Йорк.

– Именно поэтому я собираюсь оплатить вам два билета первым классом до Джексон-Хоул и трехдневный отдых в отеле Four Seasons.

– Хм. Я не знаю…

– Я добавлю к этому одну из долбаных дегустаций вин, которые вам, ребята, так нравятся. – Пожилая пара, ожидающая лифт, нахмурилась. – И парный массаж.

– Хорошо.

У меня не получилось сдержать широкую улыбку.

– Отлично. Увидимся через несколько дней. Я пришлю тебе по электронной почте список вещей, которые нужно привезти.

– Кстати, а что за срочность?

– Выхожу замуж, – ответила я как ни в чем не бывало, после чего последовала многозначительная минута молчания.

Не было смысла вести себя как жертва. Я знала, что делала, когда практически бросила вызов Скотту, давая возможность соскочить: я дразнила его непомерное эго. Это было слишком восхитительно, чтобы так легко от этого отказаться.

– Ты шутишь?

– Я все объясню при встрече.

– Я звонил тебе все утро! – рявкнул я, как только сестра ответила на звонок.

Если кто-то и мог вразумить отца, так это Девин.

– У меня сейчас серьезный кризис, Скотт. Шоколадная крошка и Сыр чеддер пропали! Подожди секунду… Фэллон, ты заглядывала в кладовку? Ладно, продолжай искать.

На заднем плане слышались крики племянниц.

Я не был до конца уверен, хочу ли знать, кто или что такое, черт возьми, «Шоколадная крошка» и «Сыр чеддер», но мне действительно нужна была ее помощь, поэтому, остановив лошадь, на которой ехал, я жестом велел Райану следовать дальше без меня. Мы переводили часть скота на другое пастбище, для этой работы нужны полное внимание и концентрация. Я всегда проповедовал своим сотрудникам важность техники безопасности и сам придерживался тех же правил.

Спешившись, я оперся рукой о седло.

– Мне нужно обсудить с тобой собственный кризис.

– Ты знаешь, что происходит, когда маленький засранец, работающий в зоомагазине, уверяет, что оба хомяка, которых он тебе продал, – самки, а оказывается, что это не так? Можешь не отвечать, потому что скажу: в итоге у тебя появляется восемнадцать гребаных хомяков в восемнадцати отдельных клетках. А еще они нуждаются в постоянной уборке, Скотт.