– Зимой температура здесь опускается ниже нуля.

– Я куплю себе куртку North Face.

– И остается низкой в течение нескольких недель.

– Тогда я куплю себе еще и теплые штаны.

Его челюсть напряглась, Скотт перестал скрывать свое разочарование. Было ясно, что он действовал по принуждению. Я знала, что Фрэнк угрожал лишить его наследства – в этом случае Скотт мог бы просто быть мужиком и не продаваться за деньги. Но он так не сделал. И вот к чему это привело.

– Ты можешь здесь просто-напросто застрять. Погода бывает очень непредсказуема.

– Тогда я проведу видеоконференцию.

– На ранчо, я имею в виду. Иногда я не могу попасть в город по несколько дней. В апреле у нас бывают снежные бури.

– Мы запасемся замороженными овощами.

Скотт нетерпеливо барабанил большими пальцами по рулю.

– Будь по-твоему.

Он выглядел совершенно подавленным, и впервые с тех пор, как согласилась на этот план, я почувствовала себя виноватой.

Двигатель «Форда» заработал.

– А как же праздники? – спохватилась я. Скотт, казалось, был полон решимости уехать, не обсуждая все детали. – Мы не можем провести праздники порознь. Пока я пробуду две недели здесь, а потом улечу на две недели в Нью-Йорк, но тебе тоже придется приложить усилия. Иначе правление заподозрит неладное.

Я не знала, почему упомянула именно праздники. Я не отмечала ни один из них с тех пор, как в семнадцать лет уехала из дома бабушки и дедушки, и даже их праздники не отличались чем-то особенным. Это всегда был просто еще один повод искупить грехи, которых я не совершала.

– Праздники?

Скотт, казалось, был искренне озадачен вопросом. Правда, ненадолго. Менее чем через секунду все прояснилось, освобождая место для совершенно другого чувства, менее нейтрального. Возмущения.

– Это откровенный шантаж. – Он недоверчиво покачал головой и заглушил двигатель. – Я готов провести с тобой столько времени, сколько понадобится для того, чтобы этот фарс выглядел законным, но ни секундой больше. Пусть в правлении думают, что начало семейной жизни дается нам нелегко. С моей репутацией это не должно навлечь на нас какие-то подозрения.

Каждое сказанное им слово заставляло меня содрогаться. Мой внутренний мир можно было сравнить с большим озером: подводное течение в нем сносило все на своем пути, в то время как на поверхности была едва видна рябь. Румянец, проступивший на лице и шее, к счастью, был скрыт тусклым светом в кабине пикапа.

– Послушай, Скотт… если ты действительно не можешь с этим справиться…

– Я могу справиться с этим! – едко парировал он.

Я дала ему возможность отступить, пока не стало слишком поздно, и он, казалось, разозлился от этого еще сильнее. Нехорошо…

– На Новый год я буду на Манхэттене, – начала я после очередной неловкой паузы.

Новый год? О чем, черт возьми, я думала? Слова сорвались с языка прежде, чем я успела их осмыслить, и теперь разрешить ситуацию будет непросто.

– Обычно я захожу к твоим родителям выпить коктейлей, прежде чем отправиться на ужин к другу.

Это не совсем правда, Скотту необязательно знать, насколько скучной была моя жизнь.

Он завел грузовик и дал ему поработать на холостом ходу.

– Ты можешь ехать на Манхэттен. Передай моим родителям от меня привет.

Быстро кивнув в знак согласия, я выскользнула из машины и стала наблюдать, как Скотт уезжает. В его поведении и словах ощущалась горечь, которую я не понимала. Скотт изменился, и не совсем в лучшую сторону.

Минуту спустя я уже шагала босиком по вестибюлю отеля. Одной рукой я сжимала испорченные кроссовки, другой набирала номер на мобильном. Проходя мимо мусорного ведра, я бросила в него то, что осталось от кроссовок, и направилась к лифтам.