– Не знаю, а́би. Мы люди маленькие, нигде не встревали, ни во что не ввязывались, жили себе спокойно, виноград выращивали и продавали.

– Но теперь тебе дорога на родину пока заказана, – заключил дядя и поднялся налить себе уже заварившегося чаю.

– Я не знаю, что будет дальше, куда мне идти, чем заниматься… Меня словно отправили в изгнание…

– Не падай духом, Карим, что-нибудь да придумаем, – казалось, дядя никогда не унывал и ничто не могло его смутить. – У меня есть один друг – Асматулла, он – уйгур, держит небольшой уйгурский ресторанчик в районе Аксарай. Сегодня съездим туда. Я думаю, договоримся и на первое время пристроим тебя. А там видно будет. Правда это в европейской части, далековато будет. Но пока это единственное, что пришло мне в голову.

Не таким я представлял себе поход на свое первое собеседование по работе, но выбирать и вправду было не из чего. Хотя, от мамы я слышал, что дядя Энвер уже давно устроился на какую-то неплохую должность. Вряд ли он подрабатывал официантом в кафешке. Я только не знал, как бы у него покультурнее об этом спросить или намекнуть. Но слова как-то сами вырвались изо рта:

– А с вами можно поработать?

Дядя вдруг резко переменился в лице и как-то странно замотал головой, словно побаивался чего-то:

– Н-нет, не стоит, не думаю, что тебе стоит… – отпил он горячего чая из стаканчика и, обжегшись, воскликнул. – У нас сейчас нету свободных вакансий, к сожалению, – отставив чай, дядя быстрым шагом направился в прихожую. Дожевав свой омлет, я последовал за ним.

Своей машины к моему удивлению у дяди не было, поэтому тем же утром он познакомил меня с общественным транспортом Стамбула. Как оказалось, его апартаменты (а так здесь называют не одну какую-то квартиру, а целиком квартирный дом) находились недалеко от автобусной остановки Бааларбаши. При дневном свете город выглядел уже совсем иначе – не было тех мигающих и светящихся красок со всех сторон, все казалось каким-то более спокойным. В автобусе стояла невыносимая жара, и когда мы наконец покинули его на конечной остановке у набережной Ускюдар, я с облегчением вдохнул морского воздуха. Но, чтобы добраться до кафешки Асматуллы-бея15, нам необходимо было еще пересесть на метро.

– Сейчас поедем под водой, – заметил дядя, когда мы начали спускаться на эскалаторе вниз, – под самим Босфором.

Я даже и представить себе не мог, что такое бывает! Что люди додумались и сумели построить метро под огромной толщей воды, под проливом, который вчера, отражая ночное небо, казался бездонной черной дырой. Хотя я и слышал о тоннеле Ла-Манш, соединяющем Англию и Францию, но не мог поверить в то, что сам с минуты на минуту окажусь в подобном тоннеле. Однако во время самого переезда между станциями на азиатской и европейской сторонах Босфора я к своему разочарованию ничего особенного не почувствовал: за окном вагона все также, как и в любом другом метро, проносились темные пошарпанные бетонные стены. И ощущения того, что я несколько минут находился на самом дне пролива, что надо мной находилось несколько сотен метров воды, этого не было.

Путь от метро к ресторанчику оказался совсем близким, и уже через десять минут мы были там. Про себя я отметил этот плюс.

– Добрый день! – первым подал голос мой дядя, – Асматулла-бей здесь?

– Да, сейчас позову его, – ответил ему юноша-официант явно уйгурской наружности. Я проследовал за своим дядей к одному из столиков. Спустя пару минут откуда-то снизу, с минус первого этажа, появился тот самый старый приятель дяди.

– Энвер! – обрадовался тот и тут же заключил дядю в объятия. – Давно же ты не захаживал к нам!