Остатки варварства. Том 1. Часть 1 Диас Асылбеков

ОСТАТКИ ВАРВАРСТВА

Антанта – великая держава, родившаяся из пепла Первой мировой. Российский, Английский и Французский край объединились, чтобы править миром. Десятилетиями она расширяла свои границы, поглощая новые земли. Но 2007 год стал точкой кипения.

Жители колоний восстали, и этот мятеж оказался самым масштабным в истории. Власть с трудом сдерживала натиск, но куда опаснее оказался другой враг. Пока Антанта ослабевала в кровавых боях, США и Канада воспользовались её уязвимостью, чтобы начать свою игру.

Мир погрузился в хаос Третьей мировой. В ноябре 2008 года была проведена операция, положившая конец самой кровопролитной войне. Она изменила Антанту навсегда. Но чем обернётся этот новый порядок?

2025

ЧАСТЬ 1

«Операция: Сент-Хелиер»

***

– Что с вами произошло после того, как связь со штабом прервалась? – спросил журналист, с любопытством склоняясь вперёд. Стивен отвёл взгляд.

– Операция шла по плану. – нехотя начал он. – Зачистили сектор, захватили точку, ушли… с победой.

Журналист тут же подался вперёд:

– Расскажите подробнее.

Стивен стиснул челюсти.

– Нет.

– Почему? – голос репортёра звучал уже вызывающе. – Случилось что-то, что правительство хочет скрыть?

Вопрос повис в воздухе, как угроза. Стивен усмехнулся без радости.

– Скрывать нечего. – Он заговорил медленно, почти по слогам. – Я прошёл через ад. Видел, как люди умирали… пачками. Убивал сам. Много. – Он замолчал, будто задыхаясь собственными словами. – Я не хочу рассказывать.

Журналист засыпал его новыми вопросами – ещё более глупыми, ещё более наглыми. Стивен отвечал наугад, коротко, неохотно. Его лицо становилось всё жёстче.

– Чем займётесь теперь? – наконец спросили.

Стивен провёл рукой по лицу, будто стирая с себя всё произошедшее.

– Домой, – глухо сказал он. – К маме с папой.

Снег сыплется густо, тяжело, словно небо пытается стереть всё, что осталось от войны. Стивен стоит на обочине, руки в карманах, воротник поднят. Пальцы ноют от холода, но он едва это замечает. Из старого уличного телевизора, висящего над входом в забегаловку, надрывисто доносится голос диктора:

– 26 ноября 2008 года официально завершилась самая кровавая война последних лет. Почти два года наши солдаты сражались за свободу и будущее Антанты. Каждый день приносил новые потери, новые слёзы. И вот, 10 декабря, под покровом снега, первые префекты лично наградили участников финальной рискованной операции. Стивен Андергеймс, Мартин Купер, Джонатан Сворд…

На экране мелькают лица – замерзшие, усталые, побитые. Среди них – он сам. Стивен.

– …Именно они стали героями опаснейшей операции, завершившей эту ужасную главу нашей истории. Их имена навсегда вписаны в летопись Антанты. Памятники павшим воинам будут открыты в феврале в центре столицы. Наш народ никогда не забудет…

Стивен отводит взгляд. Снег тает на его ресницах, превращаясь в ледяную воду. Он не просил ни памяти, ни медалей. Всё, что он хотел, осталось там, на поле битвы, похороненное вместе с теми, кого он не сумел спасти. Стивен стоит перед уличным телевизором. Снег падает лениво, мокрый и тяжёлый, прилипая к его волосам, к плащу. Экран потрескивает старыми колонками, гоняя вперемешку голос диктора и помехи.

Прохожие идут мимо, но всё чаще замедляют шаг, бросая на него взгляды – кто-то полные почтения, кто-то – настороженные, как на убийцу, которого никто не ловит. Шёпот цепляется за спины, шуршит вместе с ветром. Его имя летит вслед, словно проклятие.

Он докуривает сигарету, медленно – будто тянет время – и отходит от телевизора. Шаги глухо звучат по заледеневшему тротуару. Город раскинулся перед ним, серый, заброшенный, словно только что пережил очередную бомбёжку. Высотки тянут вверх бетонные глотки. С вывесок и плакатов облезшими буквами кричат лозунги о победе и новом начале. Но снег забивает буквы, грязь забивает сердца.

Стивен идёт сквозь эту мёртвую улицу, будто сквозь поле боя. Его пальцы всё ещё сжимают окурок, словно это не сигарета, а патрон, тяжёлый и холодный, как память. Он останавливается возле урны. Смотрит на неё долго, не моргая. Пламя на кончике сигареты колышется на ветру, напоминая о "светлячках смерти", о светящихся в темноте снарядах, о том, как земля дрожала под его ногами. Он бросает окурок. Тот падает в мусор, задевает бумагу. Вспышка огня вырастает на дне урны, маленькая, жадная. Огонь лижет мусор, и перед глазами снова встают лица. Взрывы. Крики. Земля, обагрённая кровью.

Мир вокруг замирает. Стивен стоит неподвижно, как памятник, а снег всё сыплет и сыплет, хороня его под собой, как заживо похороненного героя, которого мир уже предал.

Говорят, снег в тот день шёл весь вечер – как будто город знал, что будет дальше. Парад прошёл без лишнего. Никакой бронзы, только холодная сталь медалей и горечь во рту. Стивен стоял, молча выслушивая слова о чести и служении, зная, что их запомнят не за дела, а за форму. Он был майором. Не штабным – настоящим. Тот, кто лично поднимал солдат в атаку. Тот, кто не просто подавлял волнения, а гасил их с точностью прицельного огня. Он видел, как кровь смывает лозунги со стен, и не задавал лишних вопросов.

После церемонии его не арестовали. Его проводили. Без наручников, но под прицелами взглядов. Он не сопротивлялся. Не спрашивал, зачем. Он знал. Допросы не были пыткой. Больше – хождение по кругу. Имена, даты, приказы. Он не каялся. Он говорил, как было. Честно, почти хладнокровно. Слишком уставший, чтобы лгать. Слишком опытный, чтобы оправдываться. Суд чуть меньше месяца. Его не судили за убийства – его судили за сторону. Он был не с теми, пока ветер не сменил направление. Он был против революции – и не просто морально, он активно подавлял её. Но потом был фронт, и враг стал общий. И он спас тех, кто теперь судил его. Приговор был странный. Ни оправдание, ни наказание. Его помиловали, учтя заслуги. Но отрезали от будущего. Без командования, без оружия, без возможности повысить статус гражданина, но оставили ветеранские выплаты. Из уважения. Теперь он только тень – не героя, не преступника. Просто человек, которого решили оставить живым.

***

Несколько лет Стивен был солдатом. Он верил, что это то, чему он готов посвятить свою жизнь. Но после войны его мнение изменилось. Новая власть распускает армию, чтобы внести некоторые реформы и начать новую, современную оборонительную структуру.

– Вот все документы. Специально для тебя собрали в одном месте. – Стивен пришел в штаб, чтобы уволиться. С командиром у него хорошие отношения, так что бегать с бумажками не приходится.

– Знаешь, я даже не удивлен, что и тебя выгнали из армии. Сейчас многих хороших бойцов распускают. Возможно, без армии скоро останемся. А вдруг снова нападут. Американцы воспользовались тем, что у нас революция в самом разгаре. Китайцы тоже могут. Эти новые об этом не думают. – Командир всё ещё не смерился с тем, что теперь всё государство пойдёт по совершенно иному пути. К которому старшее поколение привыкнуть не сможет.

– Майора мне будет достаточно. Выше идти не собираюсь. Итак, быстро дослужился. Ну, а если и нападут. Они всё равно призовут всех боеспособных. И я не буду прятаться, приду. – спокойно сказал Стивен.

А командир будто обсуждает возможность остаться. Хотя её нет. Никто не спрашивает, хочешь ли продолжать служить? Нет. Всех «варваров» расформировывают. Командир это прекрасно понимает, но продолжает вести этот странный диалог.

– Хоть мы и победили, а радует только то, что наши люди перестанут погибать. Никого не радует эта победа. Только это новое поколение «не варваров»! Если что, пользуйся своим положением, но не наглей.

Стивен слушает старческий бред капитана, а в голове видит светлое будущее страны. Он прекрасно понимает, что революция возникла не на пустом месте. Автономная власть, агрессивная политика и неуважительное отношение к колониям спровоцировали восстание. Стивен лично разговаривал с главными революционерами. Они открыли ему глаза. И он увидел, какой он варвар. Сейчас эта мысль съедает его изнутри. Ему больше не хочется ни служить, ни воевать, ни защищать. Только одно сейчас имеет значение. Любовь.

– Лучше скажи мне. Лайла Эйлин Лесли покидает службу? – Неожиданно спросил Стивен.

– Лесли. Врачиха твоя? – командир вытащил пистолет из кобуры и выбросил в открытую полку шкафа.

– Да. Моя. – коротко ответил Стивен. Командир удобнее расположился на кресле. Пистолет больше не давит на ребра.

– Она уже забрала документы. Уехать она не может. Да и некуда ей. Семья погибла, сиротой осталась девчонка. Ей предлагают квартиру. Не хочет. И не уезжает – задумчиво произнес капитан.

– Меня ждёт. Где она? – уверенно сказал Стивен.

– В соседней части. Там караул дисциплинированный. Не впустят без пропуска. Я сопровожу тебя.

Стивен и капитан давно дружат. Шесть лет службы пролетели незаметно. Теперь Стивен даже и не знает, увидятся ли они ещё раз.

***

К военной части на чёрном БМВ подъезжает командир. Он лично подходит к воротам и заводит беседу с караулом на КПП. Стивен сидит в машине и дожидается.

– Скоро всё закончится. Я буду дома. Я буду гражданским. – размышляет он.

Вдруг открываются ворота, и в машину садится командир. Они спокойно проезжают к штабу. На территории очень мало солдат. Видимо все хотят прекратить службу. Генерал вошел в штаб и велел Стиву ждать в машине. Время тянется очень медленно. Стивен достал из внутреннего кармана фотографию. На ней изображена семья. Муж, жена, сын и дочь. Стивен грустно рассматривает фотографию чужой семьи. Будто они ему родные.