– В Долоре есть почтальон?

Он покачал головой.

– Охранник, все еще на стажировке. Так что делаю грязную работу.

Хорошенький. Очень кстати. Я схватила его за рубашку и затянула в комнату, не задумавшись о последствиях. Конверты разлетелись по полу, дверь автоматически закрылась.

Он округлил глаза.

– Мне не разрешено…

– Ой, заткнись, – приказала я и опрокинула его на кровать.

Я нуждалась в близости. Это было на вершине пирамиды нужд Мии, особенно после выдавшегося денька. Охранник-стажер просто оказался в нужное время в нужном месте.

Я избавилась от одежды за несколько секунд, а его глаза постоянно стреляли то на меня, то на дверь. Он пытался понять, к какой именно части своего тела прислушаться: к голове или…

Я достала из коробки, которую провезла в чемодане, презерватив. Так и знала, что пригодится.

– Как тебя зовут?

Он ухмыльнулся.

– Оскар.

– Это твой единственный шанс, Оскар, – произнесла я, махнув презервативом.

В глазах его вспыхнуло желание, и мораль быстренько испарилась. Оскар загремел поясом, и я стащила с него штаны. Достоинство его оказалось на свободе, и я закинула презерватив ему на живот – пусть надевает сам.

– Никаких разговоров и никаких поцелуев.

Он с энтузиазмом кивнул и откинулся на кровать. Презерватив он натянул в рекордные сроки.

Я склонилась над ним, прижала коленями к матрасу и провела рукой по всей длине. Он застонал, пожирая меня голодными глазами. Вскоре он оказался внутри меня. Я закрыла глаза и задвигалась – смотреть на него не хотелось. Его руки оказались на моей груди. Он ущипнул меня за соски и тихонько выругался.

К двум тридцати шести стажер уже закончил.

Моменты не покидают нас, они зарываются в землю и становятся тобой.

Оливер Мастерс

Время в Долоре замерло.

Я прожила здесь уже неделю. Все вокруг шатались без цели из класса в класс, словно в тумане, секунды тянулись как часы, и я бродила в такой же прострации. Я была уверена, что умру от скуки.

Единственной переменой стал стажер Оскар, который забегал ко мне по вторникам и четвергам, чтобы отдать письма и деньги, которые посылал мне отец. Зачем мне здесь деньги?

Секс с Оскаром позволял хоть как-то разнообразить время и обрести контроль над своим рутинным расписанием. В старшей школе как только меня не называли. Шлюхой. Шалавой. Потаскушкой. Любое похожее слово, что придет вам в голову, попадет в точку. Но меня это не волновало – не так, как многих других девушек. Например, Сару, мою единственную, так сказать, знакомую в старшей школе.

Я постаралась не обращать внимания на плач в туалете, но он становился только громче. Я закатила глаза и толкнула дверь ногой – та оказалась заперта. Конечно.

Я зарычала и повысила голос:

– Прошу, Бога ради, прекрати рыдать.

Но она не прекратила.

– Открой уже эту чертову дверь. – Я не понимала, почему чувствую такое раздражение, – только хотела, чтобы это как можно скорее прекратилось.

Замок щелкнул, и дверь открылась под собственным весом. На унитазе – ну хоть с надетыми трусами, и на том спасибо, – сидела полная девочка со светлыми волосами и огромными синими глазами. Заплаканное лицо покраснело. Она молча на меня уставилась.

– Из-за чего плачешь? – спросила ее я.

Она попыталась отдышаться: из глаз и носа не переставало течь.

– Я совершила ошибку, – голос ее дрожал, слова я едва различала.

Я облокотилась на дверь – хватит ли мне сил на то, чтобы разобраться со всем этим? Я не чувствовала симпатию по отношению к ней. Мне было плевать, почему она плачет, но мне было скучно и любопытно.

– И что же ты сделала?

Она закусила губу, та дрожала.

– Переспала с Треем Валливаном.