Она заметила меня и указала на меня рукой.

– Гляньте-ка! – Алисия подвинулась. – Помогите ей кто-нибудь!

Под вентиляцией тут же оказался Олли – в черной футболке, спортивных штанах и с улыбкой, которая сияла и в его невообразимых зеленых глазах.

– Давай же, милая, – позвал он, и я протолкнула ноги в дыру. – Я тебя держу!

Его пальцы сомкнулись на моих лодыжках, а потом оказались на моих бедрах – и так и продолжили тянуть меня вниз, пока ноги не коснулись пола. Руки Олли задержались около моей груди, словно он не хотел меня вот так сразу отпускать.

– Давно пора, – прошептал он, взял меня за руку и поднял ее высоко над моей головой, пока я не могла отвести взгляда от его лица. – Ребята, здесь Мия!

– Мия! – повторили собравшиеся в унисон. Олли посмотрел на меня в ответ и отпустил мою руку.

Он усмехнулся:

– Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Я перевела взгляд на сидящего на полу Джейка – он сдержанно улыбался.

И на нем была красная пижама. Цельная. С нарисованными на ней леденцовыми палочками.

Мебели в комнате Олли особо не было – ни стола, ни стула, ни кровати. Только матрас на полу и сложенная в угол за ним одежда. И как прикажете отсюда выбираться?

– Джейка и Алисию ты уже знаешь. А это Брия, – представил Олли сидящую на полу девчонку с короткой стрижкой.

Он указал на Полночь – парня, с которым разговаривал в столовке – и продолжил:

– А это мой бро, Айзек.

На Айзеке не было футболки, и его смуглая мускулистая грудь оказалась на всеобщем обозрении. По тому, как он держался, я сразу поняла, что мы с ним сможем неплохо повеселиться.

Зеленые глаза Олли задержались на мне.

– Присаживайся. Поделись своей историей.

Все уже расселись по своим привычным – судя по всему – местам: либо на матрасе, либо на полу, и я опустилась на одеяло напротив Олли.

– Я бы предпочла промолчать.

Распахивать душу я буду разве что в кабинете доктора Конуэй. И на групповой терапии. У них хотя бы лицензия есть. Сомневаюсь, что у этого кружка имеется что-то подобное – им всем не больше двадцати одного. У них свои проблемы, свои собственные суждения и свои мнения. Они просто хотят отвлечься от собственных жизненных сложностей, пусть даже на чужие.

– Мы тут все неудачники, Мия. Давай поговорим, – попросила Брия, чем и доказала все вышесказанное.

– Проблемы с гневом? Закон нарушаешь? Устраиваешь истерики? – пробормотал Айзек.

На меня уставились пять пар тревожных глаз.

– Я убила свою мать, – почти солгала я, и в комнате повисла тишина. Люди начали переглядываться.

– Вот черт, – выдохнул Олли, потянувшись к карману.

Айзек вытянул руку.

– Плати, Мастерс.

Мои глаза расширились – мальчишки в самом деле обменялись деньгами.

– Да вы шутите! Вы поспорили обо мне? Это для вас что, игра такая?

– Расслабься, дорогая, – Айзек убрал свой выигрыш в карман. – Не принимай близко к сердцу.

Комната зашумела разговорами, а я так и сидела, не зная, куда себя деть. На первый взгляд никто из них не должен был оказаться в этой комнате. Джейк явно был слабовольным и в социальном плане полагался на Алисию. И я готова была признать: Алисия крута. Ее не задевали подколки Брии, она отвечала ей тем же. К тому же девушка была очень красивой: темная гладкая кожа, карие глаза, черные кудри, обрамляющие овальное лицо… Но вишенкой на торте была родинка на ее щеке.

Брия, с другой стороны, старалась выглядеть максимально сексуальной: она надела короткий топик, а лифчик под него – нет. Но кто я такая, чтобы судить? Если ей так удобно, то окей. Она изредка поглядывала на Олли и Айзека и меняла позу, чтобы проверить – смотрят ли они на нее? Как именно смотрят? Тело у нее было ничего: маленькие торчащие груди, длинные изгибы торса. Но стоило ей только открыть рот, как всю картину портили кривоватые зубы и раздражающий голос.