И у меня родился великолепный план.

Наш визит к портнихе начался с недоразумения. Мисс Аптон – так её звали – была бледная как смерть, с тусклыми глазами; дыхание со скрипом вырывалось из её груди. Естественно, я решила, что передо мной очередное привидение, и посоветовала ей скорее лететь прочь, к свету.

– Что за чушь ты несёшь?! – рявкнула мамаша Снэгсби.

Она не знала, что я могу видеть призраков.

– Не хочу вас пугать, дорогая, – сказала я, – но, хоть вы и не можете его видеть, в этой комнате болтается жуткое привидение. Кожа серая, как у покойника. Трупный запах. Я могла бы добавить ещё ужасающих подробностей, но, поскольку у меня все задатки прирождённой Белоснежки, лучше промолчу.

Портниха оскорбилась и назвала меня грубиянкой.

– Она сирота, – пояснила мамаша Снэгсби, когда мне велели встать на стул и не шевелиться. – Никто не хотел брать её в семью, а кровных родственников у неё нет. Мы с мистером Снэгсби сжалились над бедняжкой, ведь ей некуда было идти.

Мисс Аптон набросила на меня большой кусок чёрной ткани. К счастью, в нём была прорезана дырка для головы, поэтому я могла смотреть в окно, за которым куда-то спешили люди и экипажи.

– Как добросердечно с вашей стороны, – говорила портниха, закалывая ткань булавками вокруг меня, – взять в дом бродяжку с улицы и обращаться с ней как с родной дочерью.

– Вы правы, – кивнула мамаша Снэгсби. – Каждый должен проявлять милосердие как может. Если бы не мы, бедная девочка оказалась бы в богадельне.

– Тут вы ошибаетесь, дорогая, – сказала я. – Меня бы с распростёртыми объятиями приняли в деревне, откуда все мы, Покеты, родом. Там в нас души не чают. Каждую зиму кто-нибудь из женщин вырезает статуи всей нашей семьи из замороженного сала. Этот монумент устанавливают на деревенской площади рядом с памятником Наполеону.

Мисс Аптон и мамаша Снэгсби уставились на меня, разинув рот.

– Вот дурочка! – выругалась мамаша Снэгсби.

– Это вы очень верно отметили, дорогая. – Я посмотрела на часы и покачала головой. – Мисс Аптон, нельзя ли побыстрее? Мои ноги уже…

Но я не договорила. Потому что в это самое мгновение я взглянула в окно и увидела стройную женщину в сером плаще. У неё были каштановые волосы. Очки. Прямая, как палка, спина. Торопливая, целеустремлённая походка. Судя по всему, она куда-то очень спешила.

– Ты куда?! – заорала мамаша Снэгсби, когда я сбросила с себя чёрный балахон и спрыгнула со стула. – Вернись сию же минуту, юная леди!

Я стрелой промчалась через мастерскую, распахнула дверь и выскочила на улицу.

– Она сошла с ума! – охнула мисс Аптон.

Их встревоженные голоса быстро остались позади. Не мешкая ни мгновения, я устремилась по улице, ловко огибая прохожих. Я видела впереди спину мисс Олвейс. На этот раз злодейка от меня не уйдёт!

– Прошу прощения, дамы, – сказала я, протискиваясь между двух женщин, судачивших о шляпках.

Мисс Олвейс свернула налево в конце улицы и скрылась из виду.

– Куда ты так спешишь? – спросила одна из любительниц шляпок.

– Преследую преступницу, дорогая, – ответила я, не оглядываясь. – Страшно опасную.

Я перешла на бег и бросилась к перекрёстку, расталкивая прохожих. На углу я остановилась. Посмотрела налево. Мисс Олвейс намного опередила меня – её мрачная фигура в длинном плаще маячила шагах в тридцати от угла. Вчера, когда я погналась за затворщиком, это оказался ни в чём не повинный карлик. Но на сей раз ошибки быть не могло. Это мисс Олвейс, никаких сомнений! Я узнала бы её из тысячи.

Путь мне преградила процессия викариев с Библиями в руках, но я с фантастической ловкостью проскочила сквозь неё и снова увидела ту, что была мне нужна. Мисс Олвейс замедлила шаг. Чуть повернула голову.