Что за мастер-плотник сработал это произведение деревянного зодчества в глухих местах, не пожалев своего труда и времени?

Я приблизился и не поверил своим глазам: на поверхности моста блистала изморозь. Иней лежал плотным слоем, и от вида его мне вновь стало не по себе. «В конце концов, − мелькнула мысль, − чего я мучаюсь, есть ведь ещё средство для быстрого сугрева – можно и костерок развести».

Решительно двинулся к нашему лагерю. Приблизившись, услышал голоса. Понятно, в такую ночь не только я замерз, почти все мои товарищи повылезали из своих мешков. На прежнем месте кострища потрескивал, метался красный огонёк, а в руках у окружавших его мужчин и женщин отсвечивали гранёные стаканы.

− Ребята, и мне налейте, пропадаю! – Воскликнул я, приблизившись. − Борис Тихонович, стоявший ко мне спиной, обернулся и приветливо развёл руками, словно пытаясь обнять.

− А мы потеряли тебя, Гриша, – засмеялся он, − ты на свидание к медведице что ли бегал?

Все дружно загыкали. Видно было, что они уже «приняли на грудь», расслабились и им было хорошо.

− Однако вовремя ты подоспел, водку-то вчера почти всю выпили, одну бутылку я вот заныкал, как старый поклонник Бахуса, предвидел, что грядёт завтра, то есть сегодня! Так что благодарите меня, неразумные!

Все с воодушевлением стали похлопывать Бориса Тихоновича по плечу, женщины подарили по поцелую. Мне он налил полстакана водки, я выпил и вскоре почувствовал теплое блаженство, разливающееся по телу.

Согревшись и позавтракав, все стали собираться в путешествие вверх, к истокам реки.

Вот тут и пригодился вездеход. Брезентовый верх с него сняли.

Мы въехали в долину. По краям нас величественно окружали заснеженные вершины хребтов, все сидели в кузове вездехода, а он нёсся прямо по руслу реки. Водитель знал, что делает, а для нас это явилось необычным и восхитительным!

Горная речушка была, что называется, по колено воробью. Все держались за поручни борта из-за тряски по камням, вездеход мчался вверх по течению так, что брызги летели из-под колёс.

Взошедшее солнце образовало радугу и мы, словно полубоги в её свете, мчались на железной колеснице вперёд!

Женщины визжали от восторга, а может и от страха. Езда с препятствиями удалась на славу! Проехав с полчаса по реке, ставшей совсем узкой, мы вышли на поляну, где нас встретили двое пастухов. Рядом паслась отара овец.

Завязался разговор, пастух, что постарше, рассказывал о своей нелёгкой, продутой ветрами и омытой дождями, заносимой внезапными зарядами снега, чабанской жизни. Мы с интересом его слушали, задавали вопросы.

Тут я увидел на противоположной стороне речки заросли малины, уходившие оврагом в сторону от речки. На её ветвях краснела крупная спелая ягода.

Перейдя по камням водный поток, углубился в кустарник. Увлёкшись, с наслаждением ел и ел сочную, сладкую ягоду, только успевая класть в рот, забираясь всё глубже в малиновое царство.

Раздвигая очередные кусты, не ожидая, чуть не столкнулся нос к носу с бурым хозяином этих мест – медведем. Он был ко мне спиной и увлечённо делал то же самое − ел малину, лапами притягивая к морде ветки, чавкал, как заправская свинья.

Сначала я опешил, но быстро опомнился, тихо отпустил ветки и бочком, бочком стал удаляться от опасного соседства, думая, что встреча с мохнатым хозяином здешних мест, зная про его недружелюбные манеры, которые не предвещали ничего хорошего и могли окончиться весьма печально.

Тут я заметил, что ушёл довольно далеко от общей группы и, срезая путь, прямиком направился к вездеходу.

Мои спутники разбрелась по окрестности, кто-то собирал полевые цветы, кто-то отдыхал у речки. Я рассказал о встрече с лесным хозяином, все оживились и почему-то заторопились возвращаться назад.