Его слова оказались пророческими – я никогда не забывала Алена и мою первую любовь к нему.

Этот кулон как будто обладал какой-то магической силой. Он был не просто подарком, он стал моим талисманом, дающим мне ощущение близости, какой-то внутренней духовной связи с человеком, который подарил мне этот предмет, но сам исчез из моей жизни на долгие 33 года.

Кулон не просто давал мне ощущение близости к любимому человеку, но являлся сам своеобразной духовной связью, которая соединяла меня с дорогим человеком в течение тех долгих лет, что я прожила в разлуке с ним.

Он, будто живое и разумное существо, однажды, 13 сентября 1980 года, своим немым языком дал мне понять, что разорвалась та невидимая связь, которая столько лет меня соединяла с моим любимым человеком… Но об этом я узнала лишь 33 года спустя…

Вот и сейчас, когда я пишу эти строчки, кулон Алена висит на самом видном месте в моей квартире – на медной ручке дверцы от серванта, входящего в комплект моего мебельного гарнитура из испанского ореха.

В такой, как сейчас, ясный и солнечный день камень кулона, отражая попадающие на него лучики солнца, сверкает и играет своими многочисленными гранями, как крупный бриллиант.

В нашей с Аленом жизни то были самые счастливые и безоблачные дни, заполненные любовью, радостью, заботой друг о друге и постоянным невыносимым ожиданием встреч с самым дорогим и близким мне человеком.

Через месяц наступил первый праздник в нашей жизни – 7 ноября. Тогда мы всей страной отмечали 57-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. С утра я, как и Ален, пошла со своими однокурсниками в демонстрации по главной улице Краснодара – ул.Красной, а потом я поехала к Алену в общежитие, где мы продолжали отмечать у них праздник, но уже по-другому – "по-русски", с большим угощением на праздничном столе и, конечно же, не без употребления "национального" 40-градусного напитка, после чего начинаются песни, танцы и выяснения отношений: "Ты меня уважаешь?".

Но студенты-медики– народ культурный, поэтому празднование 57-й годовщины Великого Октября прошло в допустимых рамках приличия, если не считать, что все ребята, как сами хозяева, так и их гости, были пьяны, кроме нас с Аленом. Правда, мы с Аленом тоже были "пьяны", только по другой причине, и нашим "зельем" был не 40-градусный напиток, а любовь…

А впереди нас ждал ещё один праздник – праздник всех праздников, Новый Год, волшебный, весёлый и самый любимый праздник у нашего народа.

Однако Ален не захотел встречать Новый 1975 год в нашем общежитии, куда я его уже заранее пригласила.

Ален хотел проводить Старый год, когда мы с ним познакомились, и встретить Новый год вместе со мной и с его друзьями у них в комнате. Мне было всё равно, где и с чьими ребятами и девчонками отмечать праздник, главное для меня – быть в этот день вместе с Аленом.

Помню, как 31 декабря за 4 часа до наступления Нового Года я более 1.5 часа добиралась на трамвае до общежития Алена.

На улице было очень холодно, с каждой минутой крепчал мороз, но настоящая зима со снегом и метелями ещё не наступила в тот декабрь.

Все улицы и дома в городе, а также дороги, газоны и земля были непривычно для зимнего месяца серыми и чёрными. На них уже давно должен был лежать снег, а вместо этого – голая почва, скованная морозом, и только кое-где на поверхности земли сохранилась пожелтевшая ещё осенью трава и упавшие с деревьев редкие серо-коричневые, почти уже сгнившие, листья, случайно зацепившиеся за промёрзшие кочки земли и таким образом уцелевшие на поверхности почвы.

За несколько дней до этого дул сильный северный ветер, который срывал и сдувал с земли опавшие листья и вихрем, как в смерче, прибивал их к стенам домов и заборов, являющихся естественным барьером на пути у гонимой ветром осенней листвы.