Не зря мы считаем Новый Год сказочным и волшебным праздником. Словно по велению волшебной палочки ровно в полночь с 31 декабря на 1 января крупными хлопьями пошёл пушистый первый снег в ту зиму.

Несколько лет спустя, вспоминая празднование Нового 1975 года, я писала в своем стихотворении:

Осталось только вспоминать

Наш первый вечер, тот октябрь,

Безумство, радость первых встреч,

Что не смогли с тобой сберечь…

Наш Новый Год в кругу друзей,

Веселье, смех, огни свечей.

И утром первый снегопад-

Осталось только вспоминать…

Вот и вспоминаю я всю свою долгую жизнь события тех дней минувших и мою любовь к Алену.

Мне порой кажется, что последовавшая за тем моя жизнь – это один лишь процесс воспоминаний, который я вынуждена считать своей жизнью.

В истории человечества были всего лишь "Десять дней, которые потрясли Мир", а в моей жизни были всего 4 месяца, которые потрясли "мой Мир".

После празднования Нового Года у меня в университете, как и у Алена в мединституте, наступила пора зачётов и подготовки к экзаменам. Мне предстояло сдать в зимнюю сессию последние экзамены перед государственными экзаменами или защитой дипломной работы.

Мы могли сдавать на выбор – или 2 экзамена по английскому языку и по зарубежной литературе, или защита диплома. Диплом закономерно выплывал из нашей курсовой работы на 4-м курсе, обрастая дополнительной информацией и большим количеством приведенных примеров по лексике, стилистике или грамматике (смотря по тому, у кого какая тема была), взятых из тех или иных произведений зарубежных классиков, прочитанных нами в оригинале.

Моя руководительница по курсовой работе, которую я защитила на "отлично" на 4-м курсе, советовала мне не останавливаться на достигнутом, а дальше работать и довести мою курсовую до дипломной работы. Моих примеров по стилистике романа Драйзера "Сестра Керри" хватало даже на то, чтобы докторскую писать, но я отказалась: жизнь в общежитии – не лучшее место для занятий науками.

Хотя пора подготовки к экзаменам была напряженная, и было мало свободного времени, мы с Аленом продолжали постоянно встречаться то у него, то у меня в общежитии.

ГЛАВА 5. «ЯГО» В ЖЕНСКОМ ОБЛИЧЬЕ

Вот и наступила теперь для меня тяжелая минута – вспомнить мою последнюю встречу с любимым человеком и ввести в канву моего повествования ещё один персонаж, который сыграл роковую и зловещую роль в наших с Аленом судьбах.

Я уже упоминала на первых страницах своего романа Олю Королихину и Тамару Низенко. Вместе с ними я в мире и в согласии прожила в одной комнате в течение 5 лет обучения в университете. Тамара училась на нашем факультете РГФ, только шла на курс ниже. К Тамаре иногда приезжала в общежитие по каким-то учебным делам и вопросам её толи однокурсница, толи одногрупница Светлана, которая была не иногородней студенткой, а коренной жительницей, и жила со своими родителями в Краснодаре.

Первый раз я увидела её ( лучше бы я её совсем никогда не видела) в нашей комнате задолго до описываемых событий и потом редко, но всё же иногда, встречала её в многочисленных коридорах нашей Alma Mater.

После того как Света однажды приехала к Тамаре в тот злополучный день, когда у меня в гостях был Ален, её визиты к "нам" участились.

Нам с Алёной это не очень нравилось – за Светой ходила недобрая, если ни сказать, дурная слава, и "слава" эта росла не на пустом месте…

Мы не раз с Алёной замечали, как Светлана довольно "откровенно" вела себя (в отсутствии Тамары в комнате ) по отношению к Геннадию, бой-френду Тамары, и строила ему глазки, совсем этого не скрывая. Мы пытались Тамаре дать понять, что ей следует быть более внимательной и осторожной и постоянно быть начеку, имея дело с красивым бой-френдом и подругой-красавицей, но Тома лишь в ответ на наши предостережения махала рукой… а зря…