— А оно чем тебе помешало, — с усмешкой спросил братец, отогнув от моего лица, ветку, которая точно намеревалась мне выколоть глаз.

— Не нравится, — на ходу бросила, даже не взглянув на удивительно похожую берёзу, с которой я ещё вчера свалилась. «Вчера… а по ощущениям не меньше недели прошло» — мысленно застонала, чувствуя, что нога окончательно разболелась, а ужасно узкие туфельки сдавили ступню.

— Ты хромаешь, — заметил Фрэнки, вдруг подхватив меня на руки, — я донесу до гостиной.

— Надорвёшься, — предупредила несносного братца, который притворился, будто меня не услышал.

— Госпожа! Что с вами? — обеспокоенно воскликнула Молли, рванув к нам, увидев наше появление.

— Всё в порядке, нога разболелась, — успокоила встревоженную девушку, ехидно добавив, — и Фрэнк был так любезен, что решил надорваться.

— Угу, ведь в твоей госпоже не меньше двухсот килограмм, — съязвил братец, усадив меня на стул, притворно выдохнул и утёр невидимый пот со лба, — еле дотащил.

— Нюню, — многообещающе промычала, прищурив глаза.
Я всегда мечтала о брате, с которым вот так можно было спорить, подкалывать друг друга, но в то же время безоглядно любить и заботится. Наверное, поэтому моя подруга Наташка такая язва. «Наташка… как она там» — взгрустнулось мне, вспомнив о близком и родном мне человеке. И лишь усилием воли я прогнала видения дождливой и холодной ночи, той самой, которая странным образом перенесла мою душу сюда. Наверняка это всё происки той ведьмы, а я не верила.

— Фрэнк? А почему дом ведьмы? — спросила, озадаченная таким совпадением. Берёза, шляпка трутовика на котором я поскользнулась, ведьма ещё эта.

— Да ну, сказки это, болтают разное, — отмахнулся мужчина, принимая у Джека мешок с чем-то тяжёлым. Я же всё ещё продолжала сидеть на табурете, с задранной ногой на втором, и наблюдала за приятной суетой в доме.

— Не сказки, — сердито заявила Ронда, выглянув из кухни, тут же испуганно вздрогнув, — ох… простите, госпожа.

— Рассказывай, — благодарно улыбнулась женщине, которая умудрилась где-то раздобыть чайник, ароматной травы, красивую кружку и подать мне в ней горячий отвар.

— Многое, конечно, болтают, но мне ещё бабка моя рассказывала, что граф дом этот построил для своей молодой и любимой супруги и души в ней не чаял. И жили они хорошо, сильно любили друг друга, да только не старела она. Граф уж и помер давно, а супруга его всё по саду гуляла, с деревьями обнималась, — тихим проникновенным голосом вещала Ронда, настороженно оглядываясь, — люди и заподозрили неладное, стали говорить о девушках, что бесследно пропадали в деревнях… ну и сожгли ведьму, прям в доме.

— Как? — удивлённо вскинула бровь, украдкой наблюдая за беззвучно посмеивающимся братцем.

— Обложили ветками да подожгли, — не поняла вопроса Ронда.

— Так, он же вот — стоит дом. Целый и невредимый, — пояснила, что меня так смутило.

— Хм… верно, а может, не здесь? — вполголоса, будто размышляя пробормотала, растерявшаяся женщина.

— Вероятно, — согласилась, не став больше пытать вопросами, — вкусный чай получился, спасибо.

— Благодарю госпожа, — очнулась Ронда, взяв у меня пустую кружку, сбежала на кухню.

— Услышала? — хмыкнул Фрэнк, ехидно добавив, — и это ещё не самая бредовая история.

— Боюсь себе представить, — усмехнулась, снова прокрутив в голове странные совпадения, я на минуту зависла.

— Что?

— Да так, мысль одна в голову пришла, но надо её сначала хорошо обмозговать, — задумчиво, произнесла, снова вернулась к насущным вопросам, — Фрэнк, мне бы до города добраться, платья обменять на монеты, купить, что попроще, ну и приценится. Ой! Точно, платья. Молли, чемоданы мои?