Судя по тому, как быстро мелькают вечнозеленые кусты на обочине, мы едем быстро, но скорость не ощущается. Доронин ведет машину уверено и ответственно. Его поза выглядит расслабленной, но взгляд сосредоточенный. Я вдруг понимаю, что никогда не видела его за рулем. Тем далеким летом, когда я была в него влюблена, мы ездили на мотоцикле или с Костей, который за руль своей «бэхи» никого не пускал.

— Это прокатная машина? — спрашиваю, оглядывая просторный и модерновый салон внедорожника. Судя по всему, машина новая.

— У Гордиевского взял покататься. Это его жены. Будущей.

— Разве он не женат? Ты вроде говорил, что у него есть дети. Или я что-то путаю?

— Он недавно развелся в России и собирается жениться на матери своей дочки, которая живет здесь. У них какая-то запутанная история, я особо не вникал.

Ясное дело не вникал. Мужская психика так утроена, что чужие драмы им неинтересны. А мне вот любопытно. Я к этим людям еду в гости, а ничего о них толком не знаю.

— А дочка у них маленькая? Сколько ей? Надо бы подарок купить. Я сувениры привезла, но только для взрослых.

— Сувениры из магазина только для взрослых? — уточняет Макс, покосившись.

— Обычные чешские национальные! Что за пошлые намеки? — цокнув языком, качаю головой. — А у другого партнера жена беременная, правильно? — продолжаю сверять данные.

— Они обе в положении. И Арина Белецкая, и София, которая будущая Гордиевская, тоже. Они с Ником второго ждут. Там семейная вечеринка с компотом, телеком и детскими конкурсам. Если тебе такое не заходит, можем с ними недолго посидеть, а потом рвануть в клуб. В Барсе их достаточно, есть интересные.

— Мне как раз лучше заходят домашние посиделки перед телеком. И я люблю детей. Сколько малышке?

— Не знаю, Лиз. Я в детях ничего не понимаю. Глянь у Никитоса на странице, он на всех последних фотках там с малой.

Пока я проверяю соцсети, Макс включает музыку погромче. Качая головой в такт битам, постукивает пальцами по рулю в точности, как это делал его друг Костя Баринов. Они всегда казались мне очень разными, но общие повадки прослеживаются. Сказывается многолетняя дружба, которая теперь уже бывшая. Что же они не поделили? Очень хочется спросить, но я не стану — не нужно трогать прошлое. Мы делаем вид, что его не было, и у нас получается.

— У твоего Ника все страницы доступны только для друзей, — вздыхаю, блокируя телефон.

— Ну да, у него же развод был скандальный, — кивает Макс, продолжая стучать по рулю. — Посмотри с моего.

Его телефон закреплен в специальном держателе около руля, в нем работает навигатор. Я только протягиваю руку — держатель автоматически открывается. В этот момент мы съезжаем на очередную развязку, и машина наклоняется. Я не успеваю взять телефон, он летит Доронину под ноги.

— Блин, упал! — выдыхаю с досадой.

Макс крепко держит руль и усмехается:

— Остановиться я не могу — мы уже на хайвее.

— Я достану! Вижу его возле педалей. Это же опасно!

Отстегнув ремень безопасности, не задумываясь ныряю Максу между ног и нащупываю пальцами телефон, но взять его никак не получается.

— Сейчас-сейчас! Почти! — вещаю сдавленным голосом, грудью вжимаясь в ноги Доронина.

— Ты можешь не спешить, Лиза. Это довольно приятно, — смеется он. — Но должен предупредить, что над нами завис дрон видеофиксации нарушений, и есть шанс попасть на штраф.

Только когда до меня доходит смысл этого объявления, я осознаю, как выглядит происходящее в машине со стороны, и наконец-то хватаю чертов телефон. Молниеносно выпрямляюсь и быстро пристегиваюсь.

— Думаешь, засекли? Штраф большой, наверное, — начинаю переживать.