– Какого хрена это было?!

– Това…

– Малчать! Слова не давали! Ты! Ты опозорил меня перед моим хорошим другом Са-ик!-идом! Ты попрал их традиции!

– Но то…

– Слова не давали! Че-чему вас там учат?! Уж точно не хорошим ма-анерам! Что тебе сделал хозяин квартиры?!

– Товарищ старший лейтенант, я военный, и место мое в части!

– Д-дурак ты, мичман! Такой же, как и этот пс-ик!-хованный серб! О, придумал! Ты будешь работать с ним, а я видеть тебя не хочу!

– Разрешите идти, товарищ старший лейтенант?

– В-выметайся с глаз моих долой, шпана!

Прикрыв дверь, Макс решил, не откладывая в долгий ящик, подойти к Лазару. Он как раз перестал ругаться по телефону, поэтому мичман, пройдя несколько метров, ткнулся в дверь с бумажной табличкой “Мл. лейтенант Л.Д.Радич”.

– Кто там еще? – отреагировал Радич на стук в дверь.

– Старший мичман Максим Быстров, товарищ младший лейтенант! Откомандирован к Вам старшим лейтенантом Бьянко!

– Новенький?

– Так точно!

– Чего хотел?

– Вообще помочь. Пообщавшись со старшим лейтенантом я понял, что больше пользы принесу в части, чем в городе.

– И чего умеешь?

– В технике разбираюсь немного, с бумагами подрабатывал еще школьником, на гражданке, и вообще соображать умею, вроде как.

– В кораблях разбираешься?

– В основном как тактик и пилот, но матчасть нам преподавали, да и железо мне близко.

– Отлично, подсобишь мне по корабельной части. Если надо будет вопросы какие решить, звони мне. Ты кстати получил местную симку?

– Вообще нет, как раз спросить хотел.

– Заодно выдам, пошли.

После похода на склад и получения второй симки с каким-никаким интернетом и связью, Радич повел Макса вглубь части. Там он еще не был, и заинтересованно разглядывал аккуратные аллеи пальм и кипарисов. Дорожка уперлась в забор с широкими воротами, которые дежурный открыл, как только увидел младлея. За ними высился ангар, к которому Радич и направился.

Светлое помещение вмещало в себя полупустые штабеля, гору металлолома и пару столов. В центре стометрового зала высился флагман местной эскадры с надписью “Осмотрительный” на носу. Макс узнал эту серию кораблей – очень удачные малыши проекта “Сетунь” разошлись огромным даже по имперским меркам тиражом. Половина вообще убыла на экспорт, но все равно в любом оживленном порту можно было встретить как минимум одного представителя этой серии. Неприхотливые, легко модернизируемые, дешевые в содержании и обслуживании. Всем эта рабочая лошадка хороша, но был, как водится, нюанс. Конкретно этой лошадке было полтораста лет.

Конечно, для крупного корабля это не срок, да и для корпусов таких малюток тоже, знай себе между полетами храни в ангаре и обслуживай вовремя. Но жизненный цикл двигателей, электроники, реактора – да всего, кроме корпуса – был в сильно короче. Для малых кораблей раз в пять.

– А сколько двигателям? – осторожно спросил Макс у младлея, заглянув в черные от многолетней копоти дюзы.

– Скоро пятый десяток будет, – со вздохом ответил он. Мичман на это ответил калейдоскопом эмоций, но смолчал. Оба понимали, что Лазар не мог противопоставить воле Жерара ничего, кроме осуждающих взглядов.

В крыльях ангара ютились каботажные5 трансатмосферники6 неизвестной Максу модели. Со слов Радича, они были немного моложе “Осмотрительного”, но тоже преодолели столетний рубеж. И массы покоя у них было по 550 тонн на брата против 2100 с лишком у флагмана. У “Ласки” проблемным местом был реактор. Изношенный до дыр, он не выдавал и 75% мощности и почему-то фонил, хотя откуда взяться радиации в процессе аннигиляции материи и антиматерии? “Фенек” же больше всего страдал от логических ошибок в центральном ядре компьютера.