– Силен-то силен, но я ни в жизнь этих денег не увижу. Он здесь царь и бог, все финансы через него, а ему они самому нужнее.

– Ты когда к нему пойдешь?

– Завтра с утра, а что?

– Есть у меня идея одна.

– И какая же?

– Воспользуемся опытом нашего коллеги! Леха, можешь подойти?

В час дня в дверь старшего лейтенанта постучали. Звук застал его врасплох, и окончательно отвлек от местного бесконечного сериала. “Входите” – крикнул Жерар и в последнюю секунду убрал ноги со стола. На этот раз к нему пожаловал давешний новенький, которого командир части уже успел выкинуть из головы: не отсвечивает, и ладно.

– Товарищ старший лейтенант, меня назначили помощником по технической части, и я хотел бы попросить Вас выделить средства на покупку запчастей.

– Мм? – старлей все-таки решил сконцентрироваться на подчиненном.

– Говорю, нам необходимы средства на ремонт кораблей.

– А, ну это мы можем себе позволить! Что там именно надо? – проблема показалась Жерару плевой, и он уже собрался поскорее откупиться парочкой деталей, чтобы начать собираться на званый ужин.

– Я составил список. В первом разделе то, без чего на выходить в пустоту опасно для жизни, а далее по нисходящей, – с этими словами Макс достал из сумки под планшет скрепленную пачку листов страниц на двадцать. Старлей недоверчиво взял отчет. Вчитался. Полистал. Вчитался снова. И уставился на мичмана. Немая сцена затягивалась, и офицер решил ее нарушить:

– Сколько?

– Что сколько?

– Денег сколько нужно за весь этот хлам?

– Ну двигатели для “Осмотрительного” тысяч в сто сорок минимум обойдутся, ядро для “Фенека” еще в…

– Сто сорок тысяч чего?

– Имперских марок, конечно. На Флоте расплачиваются ими.

– Сколько?! Сто сорок тысяч марок?! А не охренел ли ты, мичман, часом, чтобы с меня столько денег требовать?!

– Вообще не с Вас, а из бюджета части, товарищ старший лейтенант.

– Кругом! Шагом марш из моего кабинета! И чтобы я даже мыслей об этом от тебя не слышал!

Макс отдал честь и, печатая шаг, покинул кабинет. До мичманского домика он дошел в абсолютном молчании, с плотно сжатыми губами. И только когда дверь в здание закрылась, он позволил себе чуть-чуть расслабиться, достать из нагрудного кармана телефон и выключить запись. Все мичманы были в сборе, все смотрели на Максима. “Удалось?” – спросил Дима. На это новичок злорадно улыбнулся во все тридцать два зуба. Мышеловка сработала, и теперь остался лишь финальный штрих.

План был незатейливо прост, и основывался на “боевом” опыте Алексея. На вечерних посиделках, когда зашла речь о приключениях в подростковом возрасте, он рассказал, что через нагрудный карман снимал на камеру девушек в купальниках на пляже. Правда запись для удобоваримого вида пришлось резать, потому что на песке загорали не только топ-модели. Сей опус был встречен дружным смехом, и благополучно забылся бы, если б не Дима и его идея таким же методом заснять отказ Жиголо.

Первая и самая опасная часть плана ложилась на Макса, а вот прошение вышестоящему начальству решили писать всем коллективом. Начав “за здравие”, мичманы довольно быстро поняли, что у каждого есть своё мнение, зачастую расходящееся с мнением соседа, и процесс заглох. Поэтому, разогнав всех по комнатам, Макс в одиночку написал прошение, прикрепил к нему обрезанное видео и отправил его на несколько адресов одновременно: уж до кого-нибудь да дойдёт.

Весь следующий день Макс провел в ангаре, вчитываясь в мануал по автомату заряжания торпед и искренне не понимая, что могло сломаться в такой простой конструкции. Казалось бы, револьверный механизм на пять труб, что в нем вообще сложного? Нет, вроде все по отдельности исправно, но в сборе работать не хочет. Правда периодически желание проверить почту, не пришел ли ответ от снабженцев пересиливало, и он лез в телефон. Период был стабильным, раз в пятнадцать минут. Но в первый день ответа не последовало. Во второй тоже. И в третий.