Высказывать подобные мысли вслух было бы крайне неразумно.

– Смотрю, дела у вас идут превосходно, – Горинир осматривал роскошный зал.

– Конечно, всё как всегда.

– Вы обязаны сообщить миру, как ваш король поддерживает порядок и спокойствие на улицах, особенно в такие тревожные времена.

– Вы прекрасно знаете политику Каригнока, она не блещет какими-либо новшествами. Возможно, у него есть секреты, но даже я не посвящена в такие таинства.

– Может быть, секрет в том, чтобы иметь при себе одного из трёх великих Одарённых?

Зану передёрнуло, мурашки пробежали по коже головы, заставив девушку на секунду зажмуриться.

– Не думаю, что это является истинной причиной успеха. К тому же двое других не обеспечивают процветания своим правителям.

– Они внушают страх, – Горинир отпил немного вина и вернул фужер на скатерть. Он изучающе смотрел в голубые глаза Заны, отчего у девушки все внутренности сжались в комочек. – Вы – совсем другое дело.

– Я не настолько полезна, как вы считаете. Все заслуги принадлежат королю.

«Не самая приятная ложь, но приходится довольствоваться тем, что имеется».

– Как Одарённая, вы наверняка уже сделали для королевства столько, сколько не сделал до вас ни один правитель! – воодушевлённо проговорил Ильнаир. – Харионт процветает уже добрые тридцать лет, не зная горестей от междоусобиц, войн и голода!

– Ну что вы! – не выдержала Зана, покраснев. – Я не такая старая!

– Прошу меня простить, я не это имел в виду…

– Он хотел сказать, – вмешался Горинир, – что ваша наставница тоже была Одарённой и помогала королевству до вас.

Парень расслабился и благодарно кивнул отцу.

– Я убеждён в том, что вы принижаете свой вклад, – добавил сын посла. – Я навещал Харионт пять лет тому назад, он даже и близко не сиял так, как сейчас.

– Да, наверное, вы правы.

«Более чем, – подумала Зана, отпив небольшой глоток воды. – Этот бездарь в короне только и делает, что пьёт да разгульничает. Он даже не принимал участия в реставрации собственного дворца, не говоря уже о хижинах его королевства. Всё в этом треклятом Харионте приходиться делать самой…»

Настроение у девушки испортилось.

– Каково это – быть Одарённой?

Зана растерянно глянула на Ильнаира, на Горинира, на Флара. Улыбка старика вывела девушку из ступора.

– Ничего особенного, – ответила она. – Порой мне кажется, что я заняла чьё-то чужое место и уселась на нём, точно сорока на украденной драгоценности.

– Думаю, оно ваше по праву, – возразил Горинир.

– И всё же… я такая же, как и все. Талант, что умеет только преобразовывать.

– Преобразовывать?

– Ну… это то, что мы делаем. Интрофируем элрим из кубов и используем его для преобразования окружения. Когда-то давно существовал тот, кто умел созидать…

– Правда?

– Конечно! Я обязательно раскрою его секрет и стану первой в нашем времени, вот увидите!

Зана позволила себе немного вспылить и тут же зарделась, прячась за импровизированным шарфом. Она пока не переросла ту девочку, что жила в ней и ещё умела мечтать.

«Лафрин наверняка жалеет, что не убила её».

Зана огляделась и заметила, как Форакхир, представитель Тикстры, увлечённо наблюдает за беготнёй прислуги, точно мальчишка, разглядывающий муравьёв у своих ног.

– Интересные у вас люди, – протянул он. – Не одолжите парочку?

Зана не знала, чему удивляться больше: его неотёсанности и невоспитанности – он не удостоил её даже своим именем, за него это сделал Горинир, – или же тому, что у него всё-таки есть язык.

– Простите, но боюсь, что это невозможно.

– Почему же?

– Я к ним привязалась, знаете ли.

– У всех нас есть свои маленькие привязанности, – произнёс Форакхир, водя указательным пальцем по краю бокала. – Вопрос же всегда в цене. Назовите свою.