Но это была ложь. Никакого забвения не наступало. Взор застилали зелёные глаза и рыжие волосы. В ушах гремел не шум колодок, не рёв шин, а его голос.

Здравствуй, Светлячок, я скучала…

Ранее

Сидя у фонтана, я подставляла лицо свежему ветерку и лучам солнца. Подол сиреневого сарафана то и дело пытался взмыть вверх, но учебник по античной архитектуре, лежащий на коленях, не давал оголиться моим бедрам.

– Васильева! – окликает знакомый голос.

Я распахиваю глаза и замираю при виде своего огненноволосого чуда. Сердце трепещет в груди, коленки тихо дрожат, но губы все равно расползаются в улыбке, стоит Роме легко коснуться моей щеки и заправить выбившийся локон за ухо.

– Детка, я же просил надеть брюки, или ты забыла о моем сюрпризе? – по-доброму ворчит он, обнимая мою ладонь и ведя в сторону университетской стоянки.

Начало второго курса. Еще по-летнему греет солнце, в аудиториях не продохнуть, а он мне про брюки…

– Не хмурься, птенчик, ты меня поймешь, когда увидишь этого красавца!

Чем ближе мы подходим, тем сильнее перехватывает дыхание, а ноги становятся ватными. Я сразу же замечаю белый спортбайк Ромы, а вот рядом…

– Ты с ума сошел… – просипела я, стоило ему сбросить чехол.

– Разве что чуть-чуть, – усмехается Светлячок. – Брось, детка, я же вижу, как загорелись твои глаза!

Загорелись… от ужаса. Черный японский спортбайк ослеплял бликами, что гуляли по корпусу. Рома подтолкнул в спину, заставив выронить учебник, подойти вплотную и упереться руками в кузов. Kawasaki Ninja, четыреста кубов, максимальный разгон – двести тридцать пять километров в час, да это же двинуться можно…

– Он же стоит…

– Не обижай меня, я что не могу сделать подарок своей невесте? – перебил Рома, обнимая за талию.

– Но ты же знаешь, я боюсь и… Рома, я не смогу, это слишком!

Вывернувшись из объятий, я отхожу от парня и складываю руки на груди. На его лбу залегают складки, губы пожимаются, а рука нервно взъерошивает волосы.

Страсть к мотоциклам, Рома привил мне сразу же, после нашего знакомства. За год, он научил неплохо справляться с железным конем, и я довольно часто рассекала ночные трассы на его байке. Вот только пару месяцев назад, мы чуть не разбились. Я чуть его не угробила. Резвившись на даче у друзей, Рома перепил и на обратном пути за руль села я. Шел дождь, я уговаривала его остаться с ночевкой, но он настоял. Итог – мы чудом вылетели на обочину, когда он вздернул меня и отскочил, пока мотоцикл стирал бока об асфальт, и его не подмяла под себя проезжающая фура. Я отделалась легкими ушибами, а Рома сломал руку. С тех пор я ни разу не садилась на байк и вообще закрыла для себя эту тему.

– Детка, такого больше не повторится, я тебе обещаю. Я не сяду пьяным, и не буду вести себя как кретин. С тобой ничего не случится, ты же у меня умница, птенчик.

Прижавшись к крепкой груди, я судорожно выдохнула. Все же, он был прав, сказав однажды, что на эту иглу подсаживаешься быстро.

Сейчас

Пьяным не сядешь, Светлячок, но ты так увлечешься, что потеряешь себя.

Полгода сплошных вопросов: почему ты не приехал, почему не послушал, зачем согласился, как ты мог оставить меня – я не нашла ответ ни на один.

Я уже не чувствую дорожное полотно, не чувствую той свободы. Больше не вижу его. Пересекая линию старта, сбрасываю скорость и возвращаюсь назад.

– И снова Кира! – кричит распорядитель, и народ ликует. – Парни, подбирайте сопли и хватит рычать в сторону нашей девочки, – смеется Матвей.

Я не смотрю на своих соперников, на людей вокруг, лишь подхожу к Матвею и забираю деньги, чтобы также быстро скрыться с их глаз.