– Я был рад вернуться к тебе, Хол, – негромко сказал Итон и что-то в его голосе заставило меня почувствовать себя чуть лучше. – Как бы ужасно это ни звучало, учитывая обстоятельства.

– Я скучала по тебе, – честно призналась я, жалея, что толком не вижу его лица. – Почему ты ни разу не приходил за последние два года?

– Не хотел мешать. У тебя появился жених, вы начали жить вместе… Не думаю, что Пол был бы в восторге, если бы узнал, что ты периодически болтаешь с зеркалом.

– Я болтаю с тобой, – с долей обиды в голосе исправила Итона я. – Если тебя послушать, то кажется, что я ненормальная.

– Я знаю, что ты нормальная, – спокойно согласился Итон. – Но ты никогда не докажешь это окружающим. Вспомни, что случилось девять лет назад.

Я не хотела думать об этом, но против воли погрузилась в воспоминания о первых днях после смерти моего дедушки. Тогда я проводила с Итоном очень много времени. Однажды наш разговор подслушала моя мать, приехавшая на похороны и задержавшаяся на ферме еще на несколько дней. Я знала, что Итон так же реален, как и я сама, вот только была одна проблема: мама не слышала его голоса и не видела силуэт в зеркале. Стремясь доказать ей, что я не сошла с ума, я попыталась записать разговор с Итоном на камеру, но ничего не вышло. Его силуэт не отображался на видеозаписи и даже голос не записался. Со стороны это действительно выглядело так, словно я разговариваю сама с собой. Мама отвела меня к психиатру, доктору Стивенсу, который, недолго думая, решил, что у меня галлюцинации или шизофрения. Стивенс выписал мне препараты, прием которых никак не помогал, а лишь вгонял меня в состояние полнейшей апатии. Только на одно эти препараты никак не влияли: я все так же видела и слышала Итона, и это стало моим спасением. Именно Итон вернул мне веру в себя и убедил, что я не схожу с ума на фоне потрясения и горя, как предполагал психиатр.

– Ты самый адекватный человек из всех, кого я когда-либо встречал, – даже девять лет спустя я отчетливо помню слова, сказанные мне Итоном, когда я, захлебываясь слезами бессилия, сидела перед зеркалом, а жизнь казалось мне конченой.

В тот день я перестала пить таблетки и постепенно мне стало лучше, но я начала вести себя аккуратнее: мне больше никому нельзя было показать, что Итон был чем-то большим, нежели галлюцинацией или выдуманным другом, которого создало мое сознание, пытаясь пережить потерю дедушки.

– И все же мне здорово тебя не хватало, – обычно мне сложно говорить людям подобное, но с Итоном все было иначе. Или дело в том, что он не человек? – Я пыталась больше общаться с друзьями, проводила время с Полом, но это не могло заполнить пустоту в моей груди, которая с каждым днем становилась все больше. Пол сделал мне предложение, я должна была радоваться, но, честно говоря, я вовсе не чувствовала себя счастливой. Все вокруг поздравляли меня, а я все думала, что такого особенного в замужестве… В конечном итоге я все отменила.

– Ты не жалеешь?

– Нет, – я покачала головой и запустила руки в волосы. – Жалею только, что не сделала этого раньше, так было бы честнее. За последние дни я едва ли вообще вспоминала о Поле, а ведь мы зовем тех, кого любим, когда нам плохо. Но когда плохо мне, я хочу к тебе, а не к нему.

– Значит, ты все сделала правильно. Ты же знаешь, что все ответы уже есть внутри тебя.

– Да, знаю, – эхом отозвалась я. – Этому научил меня ты.

– Тогда что тебя так терзает? – негромко спросил Итон, заставив меня вздрогнуть.

– Иногда я думаю, что вовсе не способна любить. Мне кажется, я не привязываюсь к людям так, как следовало бы.