Я обомлела. Но это не все. В это же время она, оказывается, заходила и к моему сыну. Мы уже жили в разных квартирах. Я на первом этаже, а сын на четвертом.

Я плохо помню эту женщину. А вот как она стоит на пороге и просит у меня прощения – эта картина врезалась в мою память на всю жизнь.

Ловцов в итоге продал свою квартиру. Но это было намного позже, когда я там уже не жила.

Я и сейчас, когда давно перевалила за тот возраст, в каком был Ловцов, думаю: «Как можно в сорок лет так не любить людей, так не уметь прощать их слабости, так требовать подчинения и уважения своих правил? Правил, тобой самим же и придуманных».

Мне рассказывали, что он хороший сотрудник, конечно педант, но с ним можно работать. Так почему же дома он был другим? И почему весь его гнев обрушивался именно на нас? Потому что у него не сложилось в семье? Говорили, что от них сбежал сын и где-то погиб.

Конец ознакомительного фрагмента.