В кабинете Катя стушевалась, заметно занервничала, в её голове мелькнула шальная мысль сбежать.

– Присаживайтесь, – тихо сказал мужчина, махнув на стул возле заваленного бумагами стола. Сказал-то он тихо, но так властно, почти как Серафима, что Катя вздрогнула и подчинилась. – Рассказывайте.

Девушка полдня готовила речь, проговаривая про себя слова и предложения, а тут замерла в испуге и уставилась на Льва Георгиевича большими орехово-карими глазами. Мужчина прищурился как от узнавания девицы, нахмурился, пытаясь понять, откуда это чувство. Катя испугалась ещё больше и, заикаясь, начала невпопад объясняться:

– Соня пропала, села в карету и не приехала, а Марии Михайловне сказали, что загуляла. А она же не кошка, а я видела её в карете. И в зеркале видела, а ранее в кольце…

– Стоп, – так же тихо и веско произнес Лев Георгиевич. – Начнем с начала. Имя, фамилия.

– Чья? – замерев на стуле, переспросила Катя.

Шумно втянув воздух и так же шумно выдохнув, Лев Георгиевич повторил:

– Ваше имя.

– Екатерина, – тихо прошептала девушка, уже сто раз пожалев, что пришла, и готовая соскочить со стула в любой момент.

– Хорошо. Мы встречались в конторе ювелира Густава Маберже в апреле, и вы подтвердили, что зеркальце, которое я предъявил вам, намедни купила княгиня Белозерская. Так?

Катя кивнула молча, только глаза ещё шире распахнулись.

– Вы вспомнили что-то ещё по этому поводу?

Катя ещё раз кивнула, потом помотала отрицательно головой, потом ещё раз кивнула.

Следователь наклонил голову вправо, рассматривая Катю внимательно и пронзительно. Нос его при этом еще больше увеличился, делая господина похожим на недовольного ворона. Сходство усугублялось прищуренными глазами и тёмным синим мундиром.

– И что же вы вспомнили?

Катерина, поборов свой страх и напомнив себе, зачем пришла к господину следователю, заговорила с вызовом. Видимо, страх имел побочное влияние на девушку, вызывая браваду:

– Мне нужна помощь: моя подруга Соня пропала, искать её не собираются. Если вы мне поможете, я расскажу вам, что я увидела в зеркальце.

– Я так полагаю, себя вы увидели? – с издевкой произнес Лев Георгиевич.

«Насмехается», – подумала Катя и пошарила взглядом по кабинету. В большом и немытом окне прямо за спиной Льва Георгиевича она увидела силуэт мужчины с тростью, расхаживающего взад-перед, и второго мужчины, орущего и размахивающего руками.

– Не далее как вчера мужчина с пышными усами, предполагаю, что ваш начальник, устроил вам выволочку, орал и махал руками. А ранее мужчина с тростью, у которой набалдашник в виде черепа, презрительно щурился на вас и занял вот этот стол, – она махнула в сторону одного из пустующих рабочих мест.

– Какой именно стол? – подобравшись, как гончая перед прыжком, спросил Лев Георгиевич и, получив уточняющий жест, кивнул. – Допустим, вы меня заинтересовали, хотя и могли все это узнать у Ваньки. Что ещё можете интересного поведать?

Катя вспыхнула щеками и буркнула, совсем уже перестав бояться – организм устал от страха:

– Ни с каким Ванькой я не знакома, ничего ни у кого не выведовала, так что говорю, что вижу.

– Где видите? – тут же поинтересовался господин следователь.

– В окне вашем немытом.

– Хм…, – мужчина оглянулся, стекло действительно мыли в последний раз еще при Петре Первом. Почесал шею и уже более заинтересованно спросил: – Что ещё?

Девушка огляделась и взяла со стола портсигар, тяжёлый золотой с монограммой ЛГЮ, выложенной рубинами в верхнем углу. Вглядевшись в отражение, Катя стала рассказывать:

– Буквально недавно ваш друг, с которым вы выходили из управления, убеждал вас, что преступник наказан и “нечего искать кошку в тёмной комнате”. А вы ему отвечали, что не верите в виновность… Анны Ахматовой… – добавила девушка, не отрываясь от отражения. Силуэты мелькали чёткие, видение на золотой поверхности сохранилось великолепно: – И уж тем более какого-то крестьянина-помощника, которого так и не нашли. Вы кричали, а второй мужчина возражал.